Фон Ремер вновь заулыбался. Предстоящие убийства его нисколько не смущали.
— А кто наши противники в этот раз, шевалье? — осторожно спросил я. С гасконца стало бы зацепиться с самыми знатными дворянами города, которые привели бы с собой несколько друзей… числом человек в двадцать… и нас бы по-тихому прикопали в ближайшем подлеске.
Но д"Артаньян лишь пренебрежительно отмахнулся.
— Да это так, поляки. Плесень. С торгового корабля. Кричали там про какую-то Речь Посполитную, если я правильно запомнил. Черт его знает, что это такое. И все «курва», «курва»… Понимать бы, что это значит?.. Бедные люди, очень скудный язык.
Ладно, вроде не самый худший вариант. Поляки — народ с самым большим эго в Европе и соответствующими комплексами. За всю свою прошлую жизнь я встречал всего одного поляка, не озабоченного будущим величием Польши. И тот был на половину эстонец.
— Ваш план принимается, шевалье. Вот только у нас не хватает одной лошади. Кому-то придется идти пешком. Что скажете, фон Ремер?
Тевтонец намек понял и сказал:
— Моя вина, признаю. Я пойду пешком.
— Можете сесть позади меня, — великодушно предложил д"Артаньян. — Тут недалеко.
Но Ремер отказался от этого щедрого предложения, опасаясь, что прохожие будут над ним потешаться. И, как только мы покинули постоялый двор, побежал рядом с лошадью гасконца, держась рукой за стремя. Как по мне, это выглядело еще более забавно, чем если бы они поехали вдвоем на одной кобыле.
Мы выбрались обратно за городские стены, миновав кладбище, и вскоре оказались в небольшом лесочке, который шел до самой реки. Тут на полянке у небольшого пруда нас уже ждали трое.
Точно, поляки. Одеты ярко и броско, по стилю скорее напоминая турков, чем европейцев. На каждом был жупан — этакий полукафтан с длинными рукавами и вышитыми золотыми нитями узорами, причем у каждого из троицы цвет жупана был разный. У первого — красный, у второго — желтый, а у третьего — зеленый. Поэтому я сразу обозначил их для себя, как «трио-светофор». На головах у каждого особые шапки с отворотами, подбитые мехом, разрезанные надо лбом. Все трое подпоясаны кожаными поясами, на которых висели кошели-сумки, при виде которых д"Артаньян заметно оживился. Из оружия — ножи и чуть изогнутые венгерско-польские сабли с богато украшенными эфесами, подвешенные к поясам.
А их кони — отдельная песня! Бархатные седла, расшитые золотом и серебром покрывали спины животных, а удила казались на вид из чистого серебра.
— Жирные караси! — довольно заключил фон Ремер после первичного осмотра поляков.
Между тем, полякам тоже не терпелось. Красный (я для себя решил называть их по цветам кафтанов) шагнул вперед и презрительно прокричал, коверкая французские слова:
— Эй, курва, как ващ тамч! Як дулго ишо ждач?
Акцент у него был сильнейший, я едва разбирал слова. Фон Ремер по сравнению с ним говорил идеально.
Его речь подхватил Желтый:
— Француже, зараз умжеш!
Польский я не знал, но общий смысл уловил. Нам грозили немедленной смертью. Что же, я не напрашивался на этот бой, но выбора не было. Очень деньги нужны.
ebooksa