313
…у нас будущее «темна вода»…— Крылатое выражение «темна вода во облацех», употребляемое в тех случаях, когда речь идет о чем-либо непонятном, восходит к следующему стиху из Библии: «И<Господь> положи тму закров свой, окрест его селение его, темна вода во облацех воздушных» (Псалом 17, ст. 12; в более позднем переводе: «И мрак сделал покровом своим, сению вокруг себя мрак вод, облаков воздушных»).
314
Москва еще третьим Римом не была, а между тем должно же исполниться пророчество, потому что «четвертого Рима не будет»…— Теория «Москва — третий Рим», на которую здесь ссылается Достоевский, начала складываться с середины XV в., особенно интенсивно после падения Константинополя (1453), и являлась выражением идеи сильного централизованного государства, каким в это время становилось Московское государство. Россию, переживавшую период быстрого прогресса во всех областях, набиравшуюся мощи и начинавшую играть видную роль в международных делах, стали рассматривать как преемницу «второго Рима» — Византии, Москву — как наследницу политического и религиозного авторитета Византии, блюстительницу православия, руководительницу православного мира. Эти идеи были обобщены в десятых годах XVI в. старцем псковского Елеазарова монастыря Филофеем, который в одном из своих посланий писал: «И ныне глаголю: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася в твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти, уже твое христианьское царство инем не останется». Со второй половины XIX в. теория «Москва — третий Рим» нашла отражение во взглядах славянофилов. Она использовалась также в пропаганде вокруг «Восточного вопроса».
315
…сам признает повлиявшую среду, почти до невозможностиборьбы с нею. (Ср. с. 174–175: Кстати я уже воображаю себе невольно — Кто бы из вас не вышвырнул из окна ребенка? — и с. 177: Не правда ли, что «достойна всякого снисхождения»: иногда ужасно ведь эти ребятишки кричат, расстроят нервы, ну, а там бедность, стирка, не правда ли?) — О полемике Достоевского с теорией «среды» см. с. 436.
316
…если только убивает не «Червонный валет»…— «Червонными валетами» называла себя шайка московских мошенников, состоявшая преимущественно из прокутившихся молодых людей дворянского происхождения, которые совершили большое число дерзких уголовных преступлений. Названием шайки стало заглавие романа французского писателя П.-А. Понсона дю Террайля (1829–1871) «Клуб червонных валетов» (1865). В 1876 г. проходило следствие по делу «Червонных валетов», процесс состоялся в феврале-марте 1877 г.
317
Утин Евгений Исакович (1843–1894) — адвокат, либеральный журналист, критик, постоянный сотрудник журнала «Вестник Европы». Свою мысль о том, что, защищая Каирову, Уткин «почти похвалил преступление», Достоевский поясняет в следующей главке.
318
На западе Дарвинова теория — нечто либеральное! — Достоевский повторяет мысль, которую ранее развил в очерке «Одна из современных фальшей», говоря о «всех этих европейских высших учителях наших, свете и надежде нашей, всех этих Миллях, Дарвинах и Штраусах»; он выскажет ее также устами Ивана Карамазова (ч. II, кн. 5, гл. 3). На опасные, с его точки зрения, социальные последствия распространения в России дарвинизма («у нас Дарвин <…> немедленно обращается в карманного воришку») Достоевский указывал в «Дневнике писателя» за 1877 г. (февраль, гл. I, § 3).
Теорию, объяснявшую преступление патологическими явлениями в организме человека, болезнью, помешательством, популяризировал вслед за западноевропейскими учеными (А. Кетле, К. Фохтом и др.) в журнале «Русское слово» критик и публицист В. А. Зайцев (1842–1882). Круг проблем, с нею связанных, неоднократно обсуждался в русской печати в 60— 70-х гг. Достоевский полемизировал с этой теорией в эпилоге к «Преступлению и наказанию»; в «Бесах» он предупреждал о том, что она служит целям политических мошенников типа Петра Верховенского (ч. II, гл. 8).
319
Я говорю про улицу…— См. с. 116, 462.
320
…выслужили, так сказать, пряжку гуманности…— Пряжкой назывался нагрудный знак, выдававшийся в поощрение за что-нибудь (например, за усердную и беспорочную службу в течение определенного периода).
321
…смеется ли г-н Утин — скорее защитительная, чем обвинительная. — В отчете говорилось: «…г. защитник очень благодарил г. прокурора за указание его на то, что данное дело во всяком случае возбуждает сомнение, которое должно быть истолковано в пользу подсудимой, и вообще за его речь, которая была „блестяща и талантлива, красноречива и гуманна“ и больше защитительная, нежели обвинительная» (Новое время. 1876. 2 мая). Обвинителем на процессе выступал прокурор Петербургского окружного суда Владимир Константинович Случевский (1844–1926).
ebooksa