Ее андалузский друг

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да, как-то не получилось.

Он сменил тон:

— Я прихожу сюда ради морепродуктов, они у них лучшие в городе, но об этом мало кто знает.

— Тогда я тоже их возьму.

София, не прикоснувшись к меню, держала руки на коленях. Гектор едва заметно кивнул человеку за барной стойкой.

Странно было видеть Гектора за пределами больницы. У нее возникло головокружительное чувство, будто ей предстоит обедать с совершенно незнакомым мужчиной. Но он заметил ее неуверенность и начал рассказывать забавные истории — о том, каково ходить по Стокгольму в гипсе, как пришлось разрезать штанину на любимых брюках и как ему не хватает больничной еды и картофельного пюре из порошка. Он умел развеселить, разрядить натянутую обстановку.

София слушала его вполуха. Ей нравилось смотреть на него. Его двухцветные глаза — один темно-синий, другой карий — приковывали взгляд. При ином освещении глаза меняли оттенок, словно он на некоторое время становился другим человеком.

— Пусто без меня в больнице?

Она рассмеялась, покачав головой:

— Да нет, все как обычно.

К ним подошла официантка с двумя бокалами вина:

— Испанское вино. Нельзя сказать, что им стоит гордиться, но пить вполне можно.

Гектор как бы в шутку поднял тост. София не притронулась к вину, взяла бокал с водой и отпила глоток, потом посмотрела на своего собеседника, ожидая встретить его взгляд, как это принято у шведов, когда люди за что-то пьют. Однако он не обратил на это внимания и уже отвел глаза. Она почувствовала себя нелепо.

Гектор откинулся на стуле, оглядел ее спокойным и уверенным взглядом, открыл рот, собираясь что-то сказать. Тут какая-то мимолетная мысль заставила его передумать. Внезапно он не смог найти слов.

— Что такое? — спросила она с усмешкой.

Он изменил позу.

— Даже не знаю… Я не узнаю тебя. Ты совсем другая.

— В каком смысле?

Он посмотрел на нее:

— Не знаю. Просто другая. Возможно, потому что я привык видеть тебя в одежде медсестры.