Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III

– А ты кто, милейший?

– Меня зовут Лейсиан, друг мой, и мне нужна помощь твоего господина.

– Лейсиан? – удивлённо, но с почтением воскликнул Терадиан.

Здесь, в Силейдине, Лейсиана знали очень хорошо, правда, лишь по слухам и легендам. Вживую, естественно, его никто не видел. Однако Терадиан знал, с каким уважением относился к мятежному проповеднику его хозяин, да и сам он не мог не восхищаться им, так что раздумий больше не осталось.

– Запереть ворота! Поднять мост! – заорал он.

Приказы стремянного принца исполнялись в Силейдине почти с той же быстротой, что и приказы самого Волиана, так что не прошло и минуты, как загремела по барабану цепь. Ворота же, за которыми, судя по всему, отменно ухаживали, закрылись без малейшего скрипа, словно это были не огромные дубовые, обитые металлом створки, а дверцы ларчика, в котором дама хранит свои ожерелья.

Тем временем сам Терадиан, осторожно поддерживая отчаянно хромающего Лейсиана под руку, отвёл его к Волиану.

– Меня хотят схватить, – первое, что сказал Лейсиан принцу, едва назвав своё имя.

– Пусть попробуют, – растянув губы в волчьей улыбке, прошипел тот.

– Готовы ли вы начать войну? – испытующе глядя на Волиана, спросил хромец.

– Война уже началась, разве нет? – оскалившись ещё больше, ответил принц таким тоном, что у Лейсиана не осталось ни малейших сомнений в том, что он наконец прибыл туда, куда нужно.

Когда отряд, состоящий примерно из дюжины кавалеристов, прибыл к воротам замка, его просто расстреляли. Лиррийские стрелы – тяжёлые и не знающие промаха – в одно мгновение пробили тела всадников, а также некоторых лошадей. Не было сказано ни одного слова – людям даже не дали объяснить, для чего они прибыли. Медный рожок, который один из солдат достал, чтобы оповестить о своём появлении, расплющился, когда на него сверху рухнул, дёргаясь в судорогах, его хозяин. Всё было кончено в какие-то четверть минуты, и в этой быстроте и безмолвии было нечто страшное.

– Оттащите эту падаль от ворот и бросьте в лесу, – распорядился Волиан. – Авось не всех волков я ещё перебил в окрестностях! А нет – так пусть барсуки да лисы пообгложут! Срочно разослать илиров по людским фермам и выставить их вон! Пусть собирают свои вонючие пожитки и проваливают куда хотят! Сроку им – неделя. Передайте, что через семь дней я собственноручно убью любого человека, что попадётся мне в пределах моей земли.

– Вы – великий илир, друг мой! – произнёс Лейсиан, всё ещё жадно вглядываясь в сваленные внизу трупы. – Я знал, что именно отсюда, из этих древних лесов Ревии, что когда-то стали колыбелью нашего народа, вновь воссияет заря лиррийского величия! Мы всколыхнём гнев наших собратьев, что устали терпеть гнёт грязного людского племени, и вновь, как встарь, станем хозяевами нашей земли!

– Я буду рвать их собственными руками и зубами, если прикажете! – огонь фанатизма вспыхнул в глазах принца. – Так или иначе, но я не стану больше жить с этим народом на одной земле! Либо я уничтожу последнего из них, либо они уничтожат меня!

Глава 13. Казнь

Моросящий дождик был не то чтобы сильно уж неприятным, но Драонн с благодарностью вспомнил Баррета, напомнившего захватить шляпу. Площадь, на которой обычно казнили, располагалась далеко от центра города, почти на окраине, так что юноша направлялся покамест в Канцелярию, откуда вместе с Делетуаром и другими членами совета должен был отправиться к месту казни.

Но даже и здесь, вдали от площади, миролюбиво именуемой Сельской, несмотря на то что рубили на ней исключительно головы, сегодня было многолюдно. Плотные группы людей целенаправленно двигались к восточным воротам, туда, где сегодня должно было свершиться невероятно любопытное и зрелищное событие. В отличие от Драонна, они должны будут пройти весь путь пешком, поэтому теперь они очень спешили.

Именно сегодня возбуждённый предстоящей казнью народ был особенно болезненно нетерпим к лиррам. Драонн предусмотрительно прихватил с собой пятерых хорошо вооружённых илиров, хотя идти до места было всего несколько минут. Однако косые взгляды, а также желчные комментарии, что то и дело отпускались на их счёт, не оставляли сомнений в правильности такого выбора. Признаться, в глубине души юноша всё же сожалел, что нацепил на бедро шпагу, практически бесполезную в схватке, вместо того чтобы взять с собой короткий меч, которым так хорошо орудовать в густой толпе.

– Чернь почуяла кровь, – понимающе хмыкнул Делетуар, когда принц, не скрывая досады, от души захлопнул за собой дверь, словно отгораживаясь от мира. – Ничего, завтра они вновь станут нормальными.