Так и вышло, что с тех пор Драонн бывал в Кидуе наездами, а потому для него разрушительные перемены, что происходили с Делетуаром, были ещё более заметны. И он наблюдал их с глубокой печалью.
Сперва у бывшего канцлера стали отказывать ноги, не в силах больше носить его необъятные телеса. В один из приездов принц не обнаружил Делетуара в его кабинете, который оставался за ним даже после столь масштабного понижения в должности. Суассар, который был на месте, объяснил, что хозяин уже около двух недель не встаёт с постели из-за жутких болей в коленях. Драонн тут же бросился в помпезный особняк, в котором много лет проживал канцлер.
Как и сообщал Суассар, Делетуар лежал в кажущейся бескрайней кровати. Выглядел он лучше, чем напредставлял себе юноша – во всяком случае не корчился и не стонал от боли. При этом бросалось в глаза и то, что он заметно увеличился в объёмах. Объяснение этому долго искать не приходилось – рядом с кроватью стоял стол, буквально уставленный яствами.
Тогда разговор получился недолгим – Драонн отчего-то испытывал чувство неловкости, глядя на Делетуара. Он словно смотрел на немощного и беспомощного отца, который когда-то казался огромным и таскал его за вихры, а теперь едва мог поднять от подушки трясущуюся голову. Да и говорить особенно было не о чем. Ни в жизни Драонна, ни в жизни империи ничего особенного не происходило.
Пробыв в столице несколько дней, юноша вновь уехал в Доромион. А когда он приехал спустя пару месяцев, в самом начале осени, то Делетуар уже был неизлечимо болен страшной почечной болезнью. Конечно, болезнь эта возникла не вдруг, и медикусы давно предупреждали канцлера, что периодические тянущие боли в спине когда-то выльются в нечто большее, однако беспечный толстяк и не подумал хоть что-то поменять в своём образе жизни и привычках.
Вот и теперь он стал, кажется, ещё толще, возвышаясь на мягкой перине громадной бесформенной кучей, укрытой тонким одеялом. И снова – большое количество сладостей и вина. Только на этот раз вид у старого канцлера был откровенно неважный – желтизна кожи, выдававшая проблемы ещё и с печенью, отёчность, синяки под глазами. И почти не сходящая с лица гримаса боли.
Однако Делетуар всё ещё бодрился и в разговоре с Драонном намеренно говорил больше о делах государственных – обсуждались вопросы освоения восточной Пелании и те проблемы, что доставляли в этом прианурские племена. При этом всё, что было связано с их прямой деятельностью, намеренно оставалось за скобками разговора. Как однажды метко сказал сам канцлер – нетрудно заниматься тем, чего нет. И если и можно было что-то сказать об имперской политике в отношении лирр, то это то, что её не было. Точнее, она оставалась ровно такой же, какой была и до мятежа.
С каждым следующим приездом Драонн заставал Делетуара всё в более худшем состоянии. Было очевидно, что ему уже не выкарабкаться. И довольно скоро юноша понял, что старик принимает какие-то очень сильные обезболивающие вещества. Собственно, Делетуар этого и не скрывал. Во время одного из визитов юноши, вероятно, устав от всё нарастающей боли, он в конце концов попросил принца удалиться.
– Не думаю, что со мной будет о чём поговорить после кашаха, – горько усмехнулся он.
В следующую встречу (она была предпоследней) Делетуар уже с трудом ворочал языком, а его слезящиеся глаза словно не могли больше долго фокусироваться на чём-то одном. Визит оказался коротким – Драонн вышел уже через четверть часа в совершенно подавленном состоянии. За это время бывший канцлер едва ли произнёс несколько фраз, причём половина из них были лишь какими-то обрывками мыслей, не имеющими ни начала, ни конца.
Для Драонна куда непереносимее чем смотреть, как погибает тело его друга, было видеть, как потухает его могучий ум. Казалось невероятным, что этот колосс, эта глыба так легко рухнул под действием наркотиков и боли. Глядя на нынешнего Делетуара, уже нельзя было поверить, что ещё каких-то полгода назад это был один из величайших и умнейших людей империи.
Также стало ясно, что теперь их департамент по делам лирр оказался вовсе без руководства. Два главы, один из которых был в постоянных отъездах по личным делам, а другой не выпадал более из наркотического бреда, теперь вряд ли могли сойти даже за одного полноценного. Ясно, что продолжаться так больше не могло. Поэтому Драонн отправил записку второму канцлеру Шавьеру с просьбой об аудиенции.
Ответ пришёл – хотя и с явным запозданием, но положительный. В назначенный час юноша прибыл в кабинет канцлера, который находился не так уж далеко от кабинета Делетуара. Шавьер принял своего непосредственного подчинённого вежливо, но явно холодно.
Драонн решил поговорить с этим человеком начистоту. Он признал, что в последние годы не уделял никакого внимания своей работе, полностью полагаясь на Делетуара. Он понимал, что для Шавьера это не было каким-то откровением – тот скорее был удивлён, что Драонн пришёл к нему теперь, чтобы поговорить об этом.
– Для чего вы рассказали мне всё это, сударь? – наконец спросил канцлер.
– Чтобы сказать, что отныне я буду здесь и стану исполнять свои обязанности как должно.
– И что же входит в круг ваших обязанностей? – чуть искривив верхнюю губу, осведомился Шавьер.
– Обеспечение благополучия моего народа… – чуть замешкавшись, ответил Драонн.
– Вовсе нет, лорд Драонн. Ваша обязанность заключается в том, чтобы исполнять
– О какой чистой совести может идти речь, если я получаю плату за то, чего не делаю? – возразил Драонн, которому большого труда стоило сохранить видимость спокойствия.
ebooksa