Никаких сомнений, ни малейших. Майлз, мать его, Ингмарссон, воскресший из мертвых…
– Ты видишь то, что вижу я? – пробормотал Томми.
– Четверых, – ответил Уве.
– Видишь мужчину у стола?
Нигерсон некоторое время смотрел в бинокль.
– Да, – вяло сказал он.
– Ты не умеешь топить людей, Уве.
– Ты меня ранишь, Томми, – грустно произнес тот.
– Можешь взять обоих?
– Возможно, – ответил Уве.
– Возможно?
– Кто важнее?
Томми задумался. Антония Миллер. Она двигатель всего дела, больше всех знает, разбирается в ситуации; она должна умереть в первую очередь. Поэтому он здесь. Но с другой стороны… Майлз…
– Давай, Томми, ты клиент. Говори, как ты хочешь.
Антония словно плыла на облаке. Она наслаждалась, слушала, понимала. Теперь перед ней открылась вся картина. Убийство в «Трастене» – каждый шаг, каждое слово, каждая деталь. София и Михаил дали ей все. Антония видела перед собой полное развитие событий: кто был там, что они говорили и делали. Убийства, как они совершались и кем. Все ее расследование, которое она так и не смогла довести до конца, проигрывалось у нее перед глазами, на все вопросы были получены ответы. Лица, которые она видела лишь на бумаге, ожили и начали говорить с ней. И помимо «Трастена» – коррумпированные Гунилла Страндберг с братом, прослушка Софии, ее причастность… Непричастность. Антония жадно впитывала всё.
– Винге? – спросила она.
София убрала со лба волосы.
– Он следил за мной, фотографии сделаны им. Он стал слишком наглым. Потом мы поймали его. Он заговорил, рассказал, что Гунилла и ее коллеги коррумпированы. Утверждал, что они убили его девушку…
– И поэтому он застрелил Гуниллу, а после и себя? – спросила Антония.
София не раздумывала.