Дух некроманта

– Обещаю, впредь такого не повторится… – устало проговорил главмагистр. – Что там с новостями на сегодня? Думаю, пора приступать к работе.

– Надеюсь и правда больше не повторится, это первый и последний раз, когда я вхожу в твоё положение. Мне нужно сходить проверить посыльных, а затем я вернусь с новостями, – сдерживаясь, говорил советник, направляясь к выходу.

Злоба Андриана вполне понятна, Иларон дал слово, что не будет вмешиваться в дела ордена. После поражения, как глава клана Андриан искал возможность возродить былую славу семьи и отомстить братству святого слова, эти цели оказались почти полностью схожи с желаниями Иларона. С тех пор их объединяют узы, что даже крепче дружеских, их объединяет общая месть.

– Да уж, он ещё нескоро это забудет… – дождавшись, пока уйдёт Андриан, устало проговорил главмагистр, а затем обратился к своему охраннику из призрачного отряда. – А что ты можешь рассказать о Елеазаре? Ты должен был застать момент, когда он пришел в орден.

– Есть кое-что… – задумчиво начал «призрак». – Когда Мэнгорн потерпел окончательное поражение от войск Веленгельма, осиротевших от войны детей в ордене было столько, что в одном полутораметровом каменном доме спало более пяти человек. Тогда мастера решили брать не количеством, а качеством; еды на всех не хватало, поэтому они специально усилили нагрузки, чтобы остались только сильнейшие. Уже через полгода в домах жили по три человека, но в орден по-прежнему иногда приходили новые дети. Никто из них не выдерживал и месяца, так как обучали их наравне со всеми, мы даже начали делать ставки на то, сколько, кто, протянет. Елеазар пришел через полтора года после основного набора, я ему не дал и недели. Худой, измученный, избитый, казалось он ходячий мертвец, чёрт знает какими способами ему удавалось выживать и увиливать от солдат всё это время. Шли недели, месяцы, а он всё ещё стоял на ногах. Нелюдимость Елеазара и постоянное молчание сыграло с ним злую шутку, другие последователи примерно такого же возраста решили научить его «манерам», но на следующий день всех троих не стало. Видимо, после отбоя они напали, а затем у двоих оказались перерезанные шеи, а третьего, кому и принадлежала эта затея, вовсе было не узнать, на нём живого места не осталось… Учитывая обстоятельства, Елеазара приговорили к двадцати ударам плетью, и не за то, что убил, а за то, что носил с собой самодельный нож из камня. В отличие от убийства последователей в целях защиты, ношение оружия было запрещено. Я до сих пор не могу забыть его лица во время ударов плетью. Оно не показывало ни единой эмоции, словно он вовсе не чувствовал боли. Бесспорно, боль можно с лёгкостью скрыть, но в том то и дело, его лицо было полностью расслабленно, будто избивали мертвеца, которого сколько не бей, хуже ему уже не будет.

– Хм… – ухмыльнулся Иларон, и даже чуть не рассмеялся. – Да что с этим парнем не так, чёрт возьми… похоже на злую шутку, – с широкой улыбкой добавил он, а затем стал неожиданно серьёзен. – Если всё действительно так, то мне пора перестать играть с огнём.

– Главмагистр, ваш сын хочет войти, мне его пропустить? – послышался голос стража за дверью.

– Вот проклятье, совсем забыл… – пробормотал Иларон, а затем громко подал указ. – Пусть войдёт.

В последнее время происходит столько событий, словно весь мир проснулся после долгой спячки. Само собой Иларон не мог отказать в просьбе своей жены, когда она попросила уделять больше внимания девятилетнему сыну, но как это всё не вовремя…

Дверь открылась, и в главный зал вошел Гелеон, сын главмагистра. Для тринадцати лет он был в отличной форме, уже сейчас наследник умел фехтовать с мечом и почти свободно передвигаться в тяжелых доспехах. Иларон с самого детства не давал ему спуску и всегда говорил: «лидер народа должен быть лучшим во всём, если окажешься слаб, то я не смогу доверить тебе ответственность этого титула». Для кого-то родиться в выдающийся семье подобно дару небес, но для Гелеона это скорее проклятье, его судьба уже предрешена и как ни пытайся, от неё не уйти.

– Доброе утро, отец, – пытался как можно серьёзнее говорить Гелеон, несмотря на свой детский голос.

– О, привет Гелеон, я как раз хотел за тобой отправить, – не осталось и тени от хмурости главмагистра. – Как тебе новый учитель по картографии, нравится?

– А где Вардин? Почему ты его выгнал? – едва сдерживаясь, начал юнец.

– Сразу к делу значит, так даже лучше, – одобрительно проговорил Иларон. – Вардин говорил слишком много бреда, я не хочу, чтобы моего наследника обучал сумасшедший.

– Он не сумасшедший! Зачем его так называть!?

– Ещё раз повысишь голос и сильно об этом пожалеешь, – вновь стал серьёзен главмагистр. – Я тебе уже не раз говорил, лидер народа не может быть не добрым, не злым. В первую очередь идёт разум, даже столь восхваляемое Вардином милосердие не всегда бывает уместно и зачастую перерастает в проблемы.

– Только из-за того, что он рассказывал про доброту и милосердие, ты его выгнал? Он всего лишь сказал своё мнение, когда я спросил, в таком случае тут больше моей вины, чем его.

– Дело не в том, про что он рассказывал, дело в его глупом ответе. Такой глупец не может быть учителем моему сыну. А теперь закончим на этом, ты не хуже меня знаешь, что мои указы никогда не отменяются.

– Всё равно он был прав, страхом не заслужить преданность… – сдерживаясь, проговорил Гелеон, и после этих громких слов поспешил уйти.

– Стой, без моего разрешения отсюда никто не уходит, – твердо, но спокойно проговорил Иларон.– Вернись на место.