Оккультные миражи

– Ага, вроде того. Ну ладно, я пошел, Лариса, будем считать, что знакомство состоялось.

– А как насчет травки? – тихо прошептала женщина. Страдальчески глядя ему в глаза.

– А что Шаман помочь не желает?

– Не знаю я никакого Шамана, а Валета ты сам замочил…

– Ну, хорошо, Лариса, я принесу тебе травку, но с одним условием.

– С каким? – спросила она с опаской.

– А ты мне расскажешь все – что меня интересует.

– Ну и гад же ты, – презрительно процедила Ситникова.

– Да будет тебе, – махнул рукой Игорь. – Услуга за услугу, ты же этому принципу служишь. Всего лишь честная сделка.

– Черт с тобой, неси, благодетель, – отрешенно проговорила Ситникова.

– Напрасно ты так, я ведь могу и травку для тебя организовать и из болота вытащить, как тебя, так и ребенка.

– В пионерлагерь, что ли сдать?

– Ну, насчет лагеря – это круто, а вот дать шанс выбраться тебе из дерьма, в котором ты оказалась, это элементарно.

– Да кто ты такой?

– Гражданин этой Великой Страны, – ответил майор.

И не говоря больше ни слова, поднявшись, он зашагал, прихрамывая к своему корпусу, запахнув синий халат. Захаров не мог сказать, что неформальная беседа дала многое – пожалуй, был налажен психологический контакт, не более того. Развивать какой-то успех в этой ситуации с множеством неизвестных нужно было крайне осмотрительно.

Самым главным и неприятным моментом для Захарова, было то, что жена и дочь со слов тещи, уже должны были вернуться домой. То, что они выехали, подтвердили и все родственники в деревне, которые теперь тоже волновались и постоянно названивали.

Все, что Захарову удалось узнать так это то, что они сели в вагон поезда и уехали. Проводник подтвердил, что женщина и девушка на предъявленной ему для опознания фотографии, действительно садились к нему в вагон. Но на одной из многочисленных станций они молча вышли с вещами, никак не объяснив причину, по которой они передумали ехать до конечной станции.

Проводник увидел их совершенно случайно, как они с вещами удалялись с каким-то человеком, по лесной дорожке. Больше их никто не видел, никаких билетов на этой станции они не покупали. И теперь все что оставалось так это ждать известий.

Именно эта беспомощность и угнетала Захарова больше всего. Подняв ворот халата и поежившись, он медленно брел в палату.