Глава 19
Лётчик
Мы медленно продвигались вперёд, путешествуя по горам. К сожалению, это ущелье вело в необитаемую часть гор. Идти с каждым днём нам становилось всё тяжелее и тяжелее. Даже осёл присмирел и получил за это кличку Зомби. Потому как мог целый день спокойно идти, ни на что не реагируя. Настоящий боевой осёл, к тому же даже получивший ранение.
За неделю нашего путешествия мы сплотились, как маленькая команда. Даже Тану устал считать свои деньги, осознав, что до Ани нужно ещё добраться живым. А мёртвым золото не нужно. Может, когда-нибудь кто-то найдёт золотые монеты, что будут просвечивать сквозь омытые солнцем и дождём рёбра, но конкретно бывшему их обладателю богатство уже не принесёт ничего.
Направления, как оказалось, мы держались верного. Поэтому, взойдя на самую высокую точку перевала, смогли далеко внизу разглядеть в бинокль небольшой кишлак, что притулился на берегу горной речки.
Отлично! Значит, нам хватит продуктов, чтобы дойти до жилья человека, а там можно обменять оружие на еду. С собой у нас его было много. Последняя команда убитых душманов поделилась им, потому как, выслушав меня, Саид с Тану вернулись и собрали всё, что могли унести.
Ну, взяли, им и нести, на мне и так и меч, и шлем, и Стечкин с МП-5. Пулемёт и гранатомёт мужественно нёс на себе боевой осёл, поэтому его можно считать самым брутальным из нас. Настоящий звериный мачо, среди травоядных, конечно.
Преодолев перевал, мы стали постепенно спускаться и через сутки вошли в кишлак, население которого не ожидало нашего триумфального прибытия. Спорить с нами никто не стал, бежать, бросая то малое, что у них тут было, никто не собирался, и мы смогли поменять мой бебут и один автомат с патронами на парочку баранов и свежие лепёшки, а то надоело уже питаться только консервами. Да и зелени набрали, а то Тану уже и Ани перестала сниться.
Выйдя из кишлака, мы двинулись по протоптанной местным населением дороге, изрядно увеличив свою скорость передвижения. Путь наш лежал в обход Джелалабада и по местам, где горные кишлаки были редкостью, а в связи с этим и местного населения тут оказалось крайне мало, как и моджахедов.
Эти горы вообще никто не контролировал. Кому они нужны? Всё интересное сейчас происходило в окрестностях городов, вдоль рек и на границе с Пакистаном, к которой мы неумолимо приближались. И чем ближе подходили, тем больше замечали вооружённых людей.
Нас не трогали. Наша компания производила впечатление людей решительных, отлично вооружённых при этом. Да и брать у нас, при взгляде со стороны, было нечего. Один осёл, что тащил оружие, да трое басмачей, выглядевших, как моджахеды.
Пару раз мне предложили влиться в местный отряд, когда мы заходили в очередной кишлак, но я вежливо отказывался. А глядя на мою физиономию, больше предложений и не делали. Не забывая о законах гостеприимства, мы дарили очередной автомат и уходили из кишлака. Но чем ближе мы подходили к границе, тем больше встречали вооружённых отрядов. Временами даже слышалась стрельба.
Здесь все воевали со всеми. Каждый полевой командир противостоял не только правительственным войскам, но таким же, как и он, полевым командирам.
Иногда происходили полноценные сражения. Посмотрев на всё это, мы основательно запаслись продуктами, чтобы идти исключительно по ночам, днём прячась в горах. Даже наш боевой осёл по кличке Зомби шёл тихо, для чего его копыта обвязали тряпками. Неслышно, словно тени, мы прокрадывались мимо крупных отрядов, не вступая в перестрелки или стычки.
Конечно, Змееголовый будет только рад очередной порции душ, да и его новый друг Зан тоже не откажется от подарков, но мне моя шкура дороже, а то больно много тут душманов. А ещё временами и аскеры бывали крупными отрядами. Советских солдат мы пока не видели, и хорошо. Вообще не хочу никого видеть, лишние вопросы, ведь на местного я не похож, и уж тем более на русского.
Мы уже подходили к границе, когда вечером услышали раскаты боя. Ожесточённая перестрелка гремела несколько в стороне и впереди нас. Глухая канонада артиллерийских выстрелов, пулемётных очередей и грохота разрывов снарядов и мин временами становилась невыносимо громкой. Эхом отражаясь от склонов гор, она гуляла по долинам и ущельям, постепенно затухая.
С наступлением темноты мы тронулись вперёд, поглядывая на отблески света, что давали разрывы снарядов. И тут в работу включились самолёты, сбрасывая свою бомбовую нагрузку на позиции моджахедов. Ночной бой разгорался всё сильнее, даже осёл начал недовольно мотать головой и прядать ушами. Сначала я предполагал, что дня хватит, чтобы закончить сражения, но, видимо, всё оказалось намного серьёзней.
Пришлось ускориться, внимательно смотря себе под ноги. Я по ходу нашего путешествия насобирал много травок редких да полезных, а вот сделать эликсиров не смог, и в который уже раз жалел об этом. Бомбардировки тем временем достигли апогея, но душманы тоже отвечали — стингеры-то у них были.
Несколько пусков из темноты, и вот один из штурмовиков выпустил сноп яркого огня и, разваливаясь на части, спикировал на горы. В последний момент лётчик успел катапультироваться. Купол парашюта наполнился воздухом, и мы заметили, что его понесло в нашу сторону.
Где приземлился лётчик, я не видел, да и особо не пытался его отыскать. Шанс его спасти имелся мизерный, а специально искать времени не оставалось. Думаю, что и спасатели советские должны подключиться. Но если попадётся, то почему бы нет. Правда, что с ним дальше делать, я себе не представлял. В Пакистан вести? Отбросив эти мысли, я скомандовал своей команде увеличить скорость, и мы ускоренным маршем двинулись вперёд.