– Уффф! Уффф! – ежом сопел Михаил в ответ. Казалось, он смотрел сквозь Кейнса.
Тогда Кейнс дотянулся до бутылки с пивом, открыл ее и дал Михаилу. Тот не понял, что это такое, но вероятно, подчинившись моторным рефлексам, схватил и выпил залпом почти до дна. Посидев еще пару минут в прострации, он начал постепенно приходить в себя. Но на лице его читалось все большее беспокойство, он напряженно оглядывался.
– Кто это? Кто это? – он нервно затряс Кейнса за руку.
– Где?
– Здесь! Вокруг! Ты видишь! Какие-то духи, скелеты в капюшонах, а еще жирафы!!!
– Жирафы – это очень хорошо. Это в тему! – совершенно серьезно ответил Кейнс. – Не бойся. Видишь ли, мой друг, эти образы порождаются твоим сознанием. А раз сознание твое, то значит, ты имеешь полную власть над ними. Попробуй поуправлять ими – это тебе очень пригодится в осознанном сновидении.
Какое-то время Михаил молчал, а после обиженно сказал:
– Я велю духам уйти, а они и жирафов за собой уводят!
– А если ты велишь жирафам остаться?
– Тогда и духи тоже остаются!
– Ладно, не переживай! У тебя и так прекрасные результаты для начинающего! Отпусти их всех, пусть идут! Нам пора завершать динамическую медитацию! – и Кейнс потряс его за плечи.
– Да…, нехило мне вставило! – через несколько минут сказал Михаил, окончательно вернувшись в привычное состояние сознания. А что я весь мокрый? Что я делал-то?
– Ты двигался, танцевал энергетический танец!
– И как? Я ведь танцевать-то не умею.
– Здесь уметь не обязательно – тут вступают в права тайные знания! Короче, сплясано было нефигово – я тебя еле догнал! Выпить хочешь? Коньяк еще нетронутым остался!
Михаил молча протянул руку к коньяку. Кейнс помог ему открыть четвертушку и разлил ее напополам в два стакана. При этом Кейнс еще подтянул к себе бутылку пива.
– Ты что, армянский коньяк пивом запивать собираешься? – изумился Михаил.
– А что? Вот, смотри! За твой успех на эзотерическом фронте!
Он протянул стакан, чекнулся с Михаилом и, хлебнув коньяку, присосался к пивной бутылке.
«Ну вы, блин, даете! Гоголь явно чего-то не догонял!» – подумал про себя Михаил.