– Послушай, дай-ка я резюмирую, что мы вчера обсудили, а ты меня поправишь, если я чего спутаю! Вот смотри: ты говоришь, что за мной охотится православная секта, чтобы отобрать у меня научный прибор и выведать, как им пользоваться. Причём информацию им слил какой-то православный патриот в спецслужбах, которые тоже, судя по всему, интересуются моим прибором. Так?
– Примерно так. В общих чертах, – осторожно согласился Сергий.
– Но тогда вот я чего не пойму: ты просто по христианскому братолюбию хочешь мне помочь? Или у тебя свой интерес есть? Давай уж по-честному будем – простые американцы всегда так поступают!
– Тут, понимаешь, и то и другое. Всё в комплексе. По меньшей мере у нас с тобой есть общий враг. Но, видимо, есть и общий интерес.
Ян перебил его:
– Такой уж они серьёзный враг для вас? Это на меня они наехать могут, а тебе-то чего бояться? Это я, говоря библейским языком, пришлец, а ты – представитель мощной бюрократической структуры!
– Серьёзный, Ян, серьёзный! Вот смотри. В сегодняшнем мире мне часто вспоминается одно высказывание Сталина. Как-то он сказал, что сила внешних врагов – иллюзорна. Настоящие враги – всегда внутри России. Несколько вражеских дивизий не смогут сделать того, что легко сделает один предатель. А применительно к нашему времени я бы сказал – один коррупционер. То же и в церкви. Для публики мы говорим, что нас теснят католики, протестанты, буддисты и язычники с Запада, но на самом деле, конечно, понимаем, что это всё фигня. Это в общем русле: типа, Запад виноват, а мы белые и пушистые. Но правда – она иная. Настоящий враг – он внутри церкви. И в первую очередь это те, которые называют себя православными, но не являются ими на самом деле. Ты правильно привёл тогда пример про гаишника-взяточника. Не может он быть православным! А гаишник – это мелочь! Знаешь, какие чиновники порой на исповедь приходят! Исповедовался – и пошёл дальше Россию грабить! По сути, это язычники. Язычник, когда нагрешил, жертвовал, условно говоря, барана тому или иному богу – и вопрос считался закрытым. В христианстве же важна духовная работа, личное раскаяние. А эти современные типа православные практикуют языческую религию в православных декорациях. Зашёл в церковь – и ищет, какому святому за что свечку ставить. Иными словами – кому за что башлять. Это тоже в своём роде психология «отката».
А суть православия при этом вытесняется и уходит. Но ещё хуже – православные сектанты. Они осознанно выступают от лица православной церкви, подменяя её светлый лик своим свиным рылом! Это уже серьёзно дискредитирует нас! Наш долг – бороться против них. Народ ведь не разбирается, что есть что, – из моих прихожан мало кто и Библию-то прочитал, что уж говорить о наследии Святых Отцов. Вот они и путают настоящие христианские идеи со всякой богопротивной мерзостью. Народ сбить с пути легко! Часто бывает – и в Рериха веруют, и во Христа! Так что ты напрасно приуменьшаешь вред сектантов! Я, как представитель церкви, буду бороться с ними, защищать честь своей конторы! И тебе теперь придётся бороться, раз они на тебя наезжают! Так что вполне логично нам объединить усилия. Тем более что я реально могу тебе помочь – у меня серьёзные связи с разными полезными людьми!
– Ну ладно, с врагом понятно. Твои доводы для меня вполне. А что насчёт интереса? Это ведь неприбыльное дело, с сектантами-то бороться? – спросил Ян и приготовился слушать ответ, но закипевшая в кастрюле вода заставила его встать со стула. – Кофе у меня хебовый! – сказал Ян, стоя к Сергию спиной и разливая кипяток по чашкам. – Я поэтому крепко не завариваю, а то его пить противно!
– Хебовый кофе с коньяком хорошо пить! Мы в семинарии так делали – берёшь хебовый кофе, хебовый, естественно, коньяк – другого у нас не было, а вместе получается добрый напиток! – ностальгически откликнулся Сергий.
– Коньяка у меня нету, даже хебового! – сказал Ян, ставя дымящиеся чашки на стол. – А вот пузырёк водки и пара пива остались!
– Водка с кофе – это моветон! – отрезал Сергий. – Но коньячка у меня, в принципе, нашлось бы! – добавил он после короткой паузы и вопросительно взглянул на Яна, одновременно кивая на свой портфель.
Ян несколько смутился. Выходило, что Сергий пришёл к нему с пузырём, а он не подготовился к приёму. Немного помявшись, он ответил:
– А знаешь, давай! Вообще-то, я стараюсь ограничивать себя в потреблении спиртного и каждый день помногу не пить, но учитывая повод… Доставай!
Сергий обрадованно полез в портфель, со звонким щелчком расстегнув металлический замок. Он, конечно, захватил с собой пузырь, и даже два, но вовсе не потому, что и сам любил выпить, – этого требовали интересы дела. Бухая с Яном, он рассчитывал плотнее войти в контакт и снять с него больше информации.
– А коньячок-то у тебя нехилый! – удивился Ян, увидев бутылку пятизвёздочного армянского коньяка.
– А хули! – весело ответил Сергий. – Мы в православной церкви помои не лакаем!
«Кто бы сомневался!» – подумал про себя Ян, но вслух не сказал, дабы не обижать дающего. Он отхлебнул кофе, в который Сергий добавил несколько «булек» из своей бутылки, и снова похвалил коньяк:
– Теперь совсем другое дело! Кстати, о деле – так что там у тебя за интерес?
– А интерес такой. Понимаешь, я пишу книгу про эзотерику. Не про неё саму по себе, конечно, а про то, как её следует понимать с православной точки зрения. Ты сам знаешь, обычно православные резко критикуют всякие оккультно-эзотерические штуки – типа, от беса это, и всё. Или, как у нас любят говорить, «все духовные проблемы разрешаются молитвой и постом». Но такой подход, по-моему, не слишком эффективен – он убеждает только поверхностных людей. Зачастую эзотерики говорят понятней и доказательней, чем церковники, и народ от нас идёт к ним. В маркетинге это называют конкуренцией за потребителя. Да и образ жизни некоторых моих коллег, что греха таить, отвращает от церкви. Это я стараюсь поправить, исследуя проблемы детально, а затем аргументированно показывая, что в эзотерике – от беса, а что, может быть, и от Бога! – доверительно сообщил Сергий.
ebooksa