Юлий почувствовал, как рядом беспокойно заерзал в седле Брут. Встреча покатилась по опасному пути, однако сдержать резкие слова оказалось невозможно, слишком далеко зашла дерзость Ариовиста.
– А что делаешь ты сам, Цезарь? По какому праву забираешь у племен их земли? Неужели греческие боги позволяют тебе? – С этими словами царь картинно раскинул руки, словно обнимая раскинувшийся вокруг цветущий край. – Когда послы возвращались от меня с пустыми руками, это и было ответом на твои письма – разве ты не понял? – продолжал он. – От твоего города мне не нужно ровным счетом ничего. Иди своим путем и оставь меня в покое, в ином случае тебя ждет лишь смерть. Эта земля полита кровью – моей и моих соплеменников. А твоя заслуга состоит лишь в легкой победе над горсткой нищих гельветов. И ты считаешь, что этим заслужил право разговаривать со мной на равных? Я царь, римлянин, а царям не пристало иметь дело с такими, как ты. Своими легионами ты меня не испугаешь, тем более теми смешными всадниками, что топчутся у тебя за спиной. Они даже не в силах удержать на месте лошадей!
Цезарь подавил настойчивое желание оглянуться. Он видел перед собой безупречные ряды германских конников и прекрасно понимал, что такого спокойного порядка и уверенности неумелые римские легионеры добьются не скоро! Полководец густо покраснел от стыда и с облегчением подумал, что под железной маской этого никто не заметит.
– Я – Рим, – веско произнес он. – Разговаривая со мной, ты обращаешься к сенату и всем гражданам великого города. А грубостью своей оскорбляешь не только нас самих, но и все подвластные страны. Когда ты…
В этот миг что-то со свистом пролетело над головами полководцев. Ариовист оглянулся на свои ряды и, не в силах сдержать раздражение, зло выругался. Подняв голову, Юлий увидел не меньше дюжины копий – они летели в сторону солдат Десятого легиона. Консул в ярости повернулся к собеседнику.
– Так вот какова она, твоя дисциплина?! – гневно воскликнул он.
Царь выглядел таким же рассерженным и озадаченным, как и римлянин, так что не оставалось никаких сомнений – атака удивила и его самого. Оба войска заволновались, в воздухе просвистела одинокая стрела.
– Мои люди просто рвутся в бой, Цезарь, и не в силах дождаться его начала. Смысл их жизни состоит в том, чтобы купаться в крови, – прогрохотал германский вождь. Через плечо он взглянул на воинов.
– Так возвращайся же к ним, и начнем, – поставил точку консул.
Голос его осип от волнения и из-под маски звучал глухо, но решительно. Ариовист пристально смотрел на врага, и в глазах его стоял неподдельный, ничем не прикрытый страх. Такой реакции встречать еще не приходилось, и Юлий изо всех сил пытался понять, в чем же кроется ее причина.
Однако времени на раздумья не осталось. Прежде чем германский вождь успел что-нибудь ответить, над головами взвилась целая туча стрел. Цезарь резко развернулся и с гортанным криком галопом поскакал к своим легионерам. Брут, Домиций и Октавиан тут же последовали за ним. Ариовист тоже пришпорил коня. Германские воины встретили вождя громким торжествующим криком.
Поравнявшись с Десятым легионом, Юлий сразу начал отдавать команды. Самые быстрые из всадников галопом поскакали на юг, к Марку Антонию. Им предстояло передать приказ о немедленном выступлении на помощь основных сил. Нескольких разведчиков послали на запад, в лесные заросли, с поручением обнаружить скрывшихся там лучников или какой-то засадный отряд. Десятый легион наконец-то с радостью услышал долгожданную команду спешиться, а галльских лошадок повели обратно, чтобы вернуть хозяевам. Воины построились и сомкнули щиты, образовав таким образом прочный панцирь, надежно защищающий легионеров от кавалерийской атаки. Копья поднялись в боевой готовности, а луки натянулись, готовые по первой же команде выпустить безжалостно острые стрелы. Воины приготовились отразить натиск противника.
Однако его не последовало. К немалому удивлению Цезаря, Ариовист исчез в гуще всадников, и через несколько минут те внезапно начали отступать, ни на секунду не нарушая стройности рядов. Кое-кто из легионеров начал кричать и улюлюкать, однако Юлий не спешил отдать команду к наступлению: ведь разведчики еще не вернулись из покрывавшей западный склон лесной чащи и не рассказали, кто скрывается за зеленым занавесом.
Ариовист вывел войско из зоны досягаемости копий и стрел и лишь после этого остановился. Хотя среди германцев, несомненно, попадались молодые горячие головы, в целом всадники проявляли дисциплину даже в отступлении. Самые опытные отходили последними, прикрывая товарищей.
– Что он делает? – пробормотал Брут едва слышно. – Зачем тянет время, зная, что вслед за нами идут легионы?
– Может быть, просто хочет заманить поглубже в лес? Мне эти заросли совсем не нравятся, – ответил Юлий.
На римских позициях показался первый из разведчиков.
– Все чисто, командир, – доложил он, тяжело дыша и с шумом переводя дух. – Никаких следов старых костров и ни малейшего признака засады.
Цезарь кивнул, внезапно вспомнив тот последний случай, когда поверил докладу без проверки.
Из зарослей выехали еще двое всадников. Их показания полностью совпали с сообщением первого. Теперь уже Цезарь чувствовал себя увереннее, но в то же самое время не мог скрыть растерянности. Ариовист вел себя так, словно собирался начать безжалостную атаку, однако воины его держались с невозмутимым безразличием, словно обидные крики и вызывающие жесты легионеров Десятого не имели к ним никакого отношения.