Таббик занялся огнем, и скоро в печи раздалось живое, согревающее душу потрескивание. Сухие щепки и тонкие поленья разгорелись быстро. Кузнечного горна вполне хватало, чтобы жарко натопить мастерскую. Александрия разбила корочку льда на наполненном накануне ведре и налила полный чайник. Его тоже когда-то смастерил сам Таббик, и долгие годы он служил верой и правдой.
Обычные утренние дела вселяли чувство покоя и уверенности, а огонь в печи делал свое дело. В мастерской становилось заметно теплее, а на сердце у людей – уютнее.
Неожиданно дверь с шумом распахнулась.
– Зайдите попозже, – окликнула Александрия, но, обернувшись, застыла в испуге.
В небольшую комнату, накрепко закрыв за собой дверь, вошли трое мужчин весьма угрожающего вида.
– Полагаю, в этом не будет необходимости, – угрюмо произнес тот, который появился первым.
Выглядел он как типичное порождение самых темных переулков Рима – слишком хитрый для службы в одном из легионов и слишком злобный для любой нормальной работы. Александрия отступила на несколько шагов назад: настолько неприятный запах исходил от этого человека. Очевидно, заметив невольное движение, непрошеный гость неприятно усмехнулся, обнажив при этом кривые и неопрятные желтые зубы и нездоровые десны. Совсем не трудно было понять, что ворвавшиеся в мастерскую люди – бандиты. Вот только чьи – Клодия или Милона? Знакомые ремесленники рассказывали жуткие истории об угрозах и насилии, так что оставалось лишь надеяться, что Тедий не спровоцирует кровопролития. Ситуация заставила взглянуть правде в глаза: охранник уже слишком стар для такой серьезной работы.
– Мастерская закрыта, – предупредил стоящий чуть поодаль Таббик.
Александрия уловила едва слышный звук, – очевидно, мастер вооружился каким-то инструментом. Девушка не осмелилась оглянуться, однако взгляды бандитов сосредоточились на нем. Вожак презрительно фыркнул:
– Только не для нас, дед. Если, конечно, ты не хочешь закрыться для всех остальных.
Сносить откровенную грубость казалось оскорбительным. Человек, ничего в своей жизни не сделавший и не построивший, почему-то считал себя вправе врываться в дома и мастерские честных тружеников и угрожать расправой.
– Что вам нужно? – прямо спросил Таббик.
Вожак с остервенением почесал в затылке, потом рассмотрел то, что осталось на пальцах, и с легким щелчком раздавил добычу.
– Хочу получить часть твоих доходов, старик, – наконец произнес он. – Этой улице не видать покоя и порядка до тех пор, пока ты не заплатишь положенную дань. Скажем, восемьдесят сестерциев в месяц. Тогда все будет прекрасно. Никого не изобьют по дороге домой. Не загорится ни один дом. – Разбойник взглянул на Александрию и фамильярно подмигнул. – Никого не затащат в темный угол и не изнасилуют. Мы позаботимся о безопасности.
– Мразь! – вышел из себя Таббик. – Как ты осмеливаешься являться в мою мастерскую с грязными угрозами? Убирайся немедленно, или я позову легионеров! И своих дружков забирай! Нечего здесь ухмыляться!
Вспышка гнева лишь утомила бандитов.
– Ну же, старик, – произнес первый, слегка пошевелив массивными плечами. – Смотри, если не уберешь молоток, можешь плохо кончить. Или начать с мальчишки? Если хочешь, отделаем его прямо здесь, на твоих глазах. Решай сам. Без первого взноса мы все равно не уйдем. Клодий не слишком любит тех, кто причиняет неприятности, а эта улица теперь принадлежит ему. А потому лучше тихонько заплати и живи спокойно. – Человек усмехнулся так, что Александрия вздрогнула. – Постарайся не думать, что расстаешься со своими деньгами. Считай, что просто платишь еще один городской налог.
– Я и без вас исправно плачу все налоги! – снова вспылил Таббик.
Он замахнулся тяжелым молотом, и бандит невольно зажмурился. Двое других сделали шаг вперед, и Александрия заметила, как блестят за поясами ножи.
Одним быстрым движением Тедий выхватил короткий меч, и атмосфера в мастерской мгновенно изменилась. Бандиты вытащили ножи, однако рука старого воина оказалась куда тверже раненой ноги, и меч даже не дрогнул. Александрия заметила на лице вожака неприкрытое раздражение. В этот момент сын Тедия тоже вытащил меч, однако на юношу никто не обратил ни малейшего внимания. Вожак не воспринимал его всерьез, полностью сосредоточившись на отце. Он знал, что придется или убить старого телохранителя, или с позором удалиться.
ebooksa