Отыграть назад

– Простите, – резко произнесла Грейс. – Дайте мне пройти.

И, как ни странно, они позволили ей ускользнуть, потому что еще не смогли отличить ее от другой такой же мамаши, только что появившейся у входа в переулок, которую моментально так же окружили и принялись что-то громко выкрикивать.

Но Грейс понимала, что это не может продолжаться долго. Может, даже во второй раз у нее это не пройдет. Но пока что, кажется, ей позволили уйти. А потом кто-то окликнул ее.

– Грейс!

Грейс еще ниже опустила голову и поспешила прочь.

– Грейс, подожди.

Невысокая женщина вынырнула из толпы и, очутившись рядом, взяла ее за локоть. Это была Сильвия, и, судя по всему, она твердо намерена поговорить с Грейс.

– Мне надо… – начала было Грейс, но Сильвия ее перебила:

– Поехали. Вон такси.

Машина остановилась на светофоре, на углу Парк-авеню, но боковым зрением шофер заметил, что к нему быстрым шагом приближаются две женщины, и тут же включил правый поворотник, чтобы снизить весьма предсказуемое волнение следовавшего за ним такого же таксиста. Пока Сильвия открывала дверцу, тот второй шофер уже успел дважды нетерпеливо просигналить.

– Я не могу, – повторила Грейс, уже усевшись в машину. – Прости.

– Не надо, – просто отмахнулась Сильвия и попросила водителя отвезти их на угол Мэдисон и Восемьдесят третьей улицы. Сквозь туман раздражения и невыносимый груз душевных страданий Грейс попыталась припомнить, что же примечательного находилось на пересечении Мэдисон и Восемьдесят третьей улицы. Однако в голову приходило только кафе на углу. Она не могла припомнить его названия, но именно оттуда Мэрил Стрип наблюдала за своим сыном в фильме «Крамер против Крамера». По крайней мере на стене, прямо за кассиром, висела такая фотография в рамке. Грейс лишь слегка удивилась, когда стало ясно, что Сильвия везет ее именно туда. Здесь она и попросила таксиста остановиться.

Сильвия воздержалась от разговоров во время их пятиминутной поездки. Грейс предпочла хорошенько собраться с духом и не рассыпаться на части прямо в машине рядом с малознакомым человеком во время путешествия неизвестно куда с непонятной целью. Поэтому она тоже молчала. Сейчас, наблюдая за тем, как Сильвия расплачивается с таксистом, Грейс гадала, обязана ли понимать, что вообще происходит.

– Пойдем, – предложила Сильвия. – Я думаю, мы могли бы выпить по чашечке кофе. Или тебе что-нибудь покрепче?

К своему удивлению, Грейс рассмеялась.

– Ну, слава богу, хоть так, – отреагировала Сильвия.

Они уселись в отдельной кабинке прямо под плакатом с изображением приема Геймлиха в повседневной жизни. Сильвия буквально рявкнула официанту: «Кофе, будьте добры!» А тот в свою очередь понимающе хрюкнул, чисто по-нью-йоркски, чем сэкономил массу времени. Грейс было нечего сказать и некуда смотреть. Ее смущало одно то, что она оказалась здесь вместе с Сильвией Стайнмец. Почему именно Сильвия? Но потом Грейс пришло в голову, что сейчас именно она – Сильвия Стайнмец – стала в ее жизни тем самым, что называется, другом. Какой бы нелепой ни казалась эта мысль, но это так. Только Грейс никак не могла взять в толк, как так вышло. Сильвия что-то сказала, но Грейс не разобрала слов и попросила повторить.

– Говорю, я понятия не имела, что с тобой происходит. Вплоть до сегодняшнего утра. Салли прислала мне сообщение на электронную почту.

– Да пошла она, эта Салли, – нахмурилась Грейс. И снова рассмеялась, теперь уже совсем не к месту.

– Верно. Но неважно. Все эти репортеры приехали туда не из-за сплетен Салли.