***
Последний выходной перед выходом в школу Широ решил потратить на Тайгу, отношения с которой дали трещину.
Столик в ресторане был заказан, все расписано буквально поминутно.
Парень достаточно заморочился, чтобы вымолить прощение у девушки в любом случае, даже если для этого ему придётся подарить ей кольцо или другую драгоценность.
Созвонившись с Райгой — дедушкой девушки, Широ договорился о том, чтобы она никуда не ушла, и старик нашел ей работу по дому, пока маг не явится и не заберет тигра погулять.
Мафиози что-то буркнул о решившихся сделать наконец-таки шаг детях, но согласился. Эмия конечно догадывался, о чем говорил старик, но решил не обострять.
И вот, наконец, он вышел на улицу, приодевшись и готовый сделать Фуджимуру снова своим другом, как на его пути появилось нечто, заставившее впасть в нехилый ступор.
— Что ты, мать твою, такое? — прошептали его губы, но нечто услышало, прыгнув на голову и начав бить его по лицу лапами.
— Фоу! Фоу!
Глава 24.
— И что мне с тобой делать? — устало вздохнул Широ, медленно шагая по улице в сторону дома Тигра Фуюки. В его руках покоилось существо страшной силы, способное уничтожить неугодного ему человека в мгновение ока. И плевать, что внешне малютка походила на миловидную смесь пёсика с белкой, внутри оно являлось тварью иного порядка и подчинялось совершенно иным законам.
— Фоу, — пискнуло существо, смотря в лицо Эмии. Но не видя никакой реакции извернулось и ткнуло мягкой лапкой щеку мага. — Фоу!
— Да понял я, понял, — раздраженно щелкнул языком Широ, перехватывая животное поудобнее и начиная почесывать за ушком. Впрочем, как он сам отметил, неведомая зверушка была совсем не против ласки, принимая такое к себе внимание с поистине кошачьим достоинством.
Эмия не мог не вздохнуть, внутренне сетуя на превратности судьбы и свою не самую высокую удачу. Ну вот почему Зверь Гайи решил появиться именно сейчас? Неужели его привлекла магия, которую он использовал для модификации Илии? Ведь до этого зверек даже не думал появляться на глаза, дергая нервы Широ на расстоянии, безустанно ведя свою слежку.
«И ведь не отвертишься от него, — отметил сам себе Эмия, невзначай отмечая мягкость шерстки и испускаемое миниатюрным тельцем приятное тепло. — Арквейд в своих рассказах о кровососах обычных и выходящих за рамки даже «волшебной» логики обмолвилась, что первый в списке мертвых апостолов обладает исключительным правом на убийство человека, что делало пушного зверя в его руках самым результативным и неустанным убийцей в мире. И это закрывая глаза на то, что хоть тварь и служит какой-то там Альтруж, но исправно выполняет все задания прилетающие в любой момент от высшего начальства в виде воли мира.
И видимо какие-то действия Эмии привлекали внимание мировой сущности, которая оценив вероятную угрозу отправила слугу, который сможет в рекордно короткие сроки ликвидировать его, правда, как отметил сам мертвый апостол с лапками, только при появлении реальной угрозы для жизни и здоровья окружающей реальности.
Бонусом шло осознание, что пресловутые Силы Противодействия были нихрена не страшной сказкой для заигравшихся в богов магов Часовой Башни, а вполне осязаемой защитой, которая, как отметила Брюнстад, работает не всегда прямо (за примером далеко ходить не надо, Зверь Гайи на руках Эмии яркое тому доказательство), а способна играть вероятностями, подстраивая кажущиеся несвязанными друг с другом события так, что нужный результат достигался минимальными усилиями и проносил большие дивиденды.
— Вот только интересно мне, — привлек внимание зверька маг, отмечая, что нужно бы придумать какое-то имя для пушистика, исключительно удобства ради, не называть же его Зверь Гайи или Кошка Палуга… — Почему ты не убил меня сразу?
— Фоу? — взгляд задумчивых глазок вперился в лицо мага, заставляя его ощутить себя идиотом.
— Тебя прислали из-за того, что я где-то ошибся и привлек ненужное внимание. Так почему бы не исключить из уравнения хаотичную переменную в моем лице? — задавая этот вопрос не почувствовать себя кретином-суицидником было невозможно. Но любопытство такой порок, который вынуждал и в ситуациях много хуже делать вещи куда глупее.