Бог, который встретит свое последнее дитя с распростертыми объятьями.
Ведь оно сделало то, чего от него и хотел Х’Тон.
Глава 50
Ощутить окутавшую группу путешественников меж мирами атмосферу мог каждый, даже самый толстокожий обитатель Халдеи. Даже Тосака, имеющая за своими плечами наименьший опыт общения с Эмией Широ, была подавлена произошедшим. Была ли причина в странных, навеянных работой магии Калейдоскопа, воспоминаниях, или в чем-то другом, девушка не знала, но отчетливо ощущала некую пустоту, образовавшуюся в сердце.
Впрочем, нечто подобное, а порой и много хуже, ощущали все члены «экспедиции» в мир иной, что непосредственно присутствующие в сингулярности, что наблюдающие за произошедшим со стороны. Для вернувшихся, желание Маршала показать слугам и мастеру Халдеи происходящее, не стало откровением. Впрочем, Зелретч, увидев печальный исход, вовсе исчез, оставляя на произвол судьбы (как считали многие) своих попутчиков в другом мире, не появляясь с момента возвращения группы приключенцев обратно в последний оплот человечества.
Время для всех вновь пошло так, как нужно, отсчитывая часы до начала отправления Фуджимару в последнюю сингулярноть.
- Ну как там? – Спросила у вошедшего в лабораторию Рицуки Леонардо.
- Уже лучше, но… - Замялся парень, припоминая, как вела себя его «мать», сидя на кровати в одной из предоставленных комнат, обняв поджатые к груди колени. То индифферентное отношение к окружающей действительности настораживало. Даже «сын», подошедший для поддержки, был удостоен одних лишь объятий и самой неуютной тишины в своей жизни. И таким поведением грешила не одна Рин. Даже слугам было не намного легче. Возможно, им было таки много хуже, ведь если они и начали испытывать что-то к кому-то, то делали это сильнее обычных людей, ввиду своих устоявшихся и повидавших жизнь личностей.
- Понимаю, - вздохнув, вернулась к работе Да Винчи. Пусть она не могла в полной мере понять горе гостей, ученый в ней смог представить их чувства хотя бы приблизительно. И это ей не понравилось.
Фуджимару было сложно представить, что ощущала та же Пендрагон, что всю свою жизнь посвятила своей стране и лишь после Камлана и призыва в качестве слуги, открыла свое сердце (как утверждала Аозаки, к великому шоку все это услышавшей Мордред) тому, кто в последствии погиб не самой красивой смертью.
Ему было сложно понять чувства окружающих «отца» девушек, но свои сыновьи эмоции он ощутил в полной мере в тот самый момент, как сингулярноть схлопнулась, уничтожая абсолютно все, что содержала в себе. В тот самый момент, когда Халдея вернула группу путешественников обратно, переживший истории собственных сингулярностей последний мастер человечества ощутил, как внутри оборвалось нечто важное.
И с этим, из его жизни исчезло нечто незаменимое. То, что связывало его с прошлым так же сильно, как мать. То, что нельзя было заменить ничем. Но, к своему изумлению и неудовольствию, Рицука понял, что долго скорбеть был неспособен. Не после пережитого, даже если это был родитель. Не осознавая этого, парень зачерствел, пусть внешне и в некоторых аспектах оставался собой прошлым.
Потому, момент принятия настал быстро.
- …нам. – Услышал лишь конец фразы Фуджимару.
- Что? Прости, я немного задумался и не услышал, что ты сказала. – Виновато почесал голову парень.
Да Винчи, видевшая язык тела Фуджимару, его микромимику и глаза, интерпретировала их правильно. Да и трудно было ошибиться тому, кого считали одним из величайших умов мира.
- Я сказала, - ничуть не обиделась девушка. – Что повезло, что гости решили отдать свой Грааль нам.
- Почему же?
- Их версия отличается от тех, которые ты получал в сингулярностях. Не сильно, но даже этого хватает. Да и желание их, он, опять же по их словам, исполнить был неспособен.
- В чем же отличия? – Поменял направление мыслей с гибели родителя и состояния матери на новую тему парень, чему была рада Леонардо, ведь завела этот разговор сейчас умышленно. – И почему не способен?