P.S. Люблю тебя

Уютное тепло, разлившееся в груди, заставляет меня в очередной раз улыбнуться. Мультики — это самое большое увлечение сына, с тех пор как ему исполнилось три, и он всегда старается разделить радость от просмотра со мной.

— Боюсь, сегодня не выйдет, малыш. Мы с папой идем на прием по случаю дня рождения его компании и вернемся поздно. Обещаю наверстать все завтра.

Сэм целует меня и уходит на кухню, а я поворачиваюсь к Айзеку, который в течении последней минуты прожигал недовольством мой затылок.

— Ты делаешь его избалованным, Таша, и это мне не нравится, — повторяет он в тысячный раз. — Сэм носит одни и те же джинсы и футболки, потому что, по его мнению, они мягкие; постоянно привередничает в еде, а вчера отказался выходить из раздевалки, заявив тренеру, что теннис — это скучно.

— Значит, мы купим ему дюжину футболок и джинсов той же марки, а вместо тенниса подберем что-то менее скучное. И если Сэм хочет есть макароны, он будет есть чертовы макароны на завтрак, обед и ужин. Не вижу в этом ничего страшного. Рано или поздно, они ему надоедят.

Айзек с силой сжимает гладко выбритую челюсть и одергивает полы пиджака, принимая поражение. Из наших словесных поединков ему редко удается выйти победителем, но это не мешает ему каждый раз пытаться снова.

— Не будем ссориться перед выходом, Таша. Этот вечер важен для меня.

Глава 2

Банкетный зал «Сангейт Бридж» ломится от людей, дорогих закусок и элитного алкоголя— день рождения компании, которую возглавляет мой муж, всегда отмечается с размахом. Я руковожу отделом маркетинга, но причастной к сегодняшнему празднику себя не ощущаю. За годы мне осточертели подобные приемы, а еще я не могу не думать о том, что сегодня здесь появится он.

Имя Джейдена Рида всплыло в новостных хрониках Лос-Анджелеса около года назад с заметкой о том, что малоизвестный тридцатиоднолетний бизнесмен купил компанию с громким именем в том момент, когда она испытывала финансовые трудности. Тогда это шокировало многих, и его персона попала под пристальный обстрел внимания журналистов. Они хотели знать о нем все: его прошлое, его семейное положение, историю его первого заработанного цента. По слухам, он унаследовал небольшой бизнес своего дяди, и за относительно недолгий срок сумел прилично его расширить, после чего принял решение перебраться в Лос-Анджелес из Чикаго, в котором прожил пять лет. В одном из интервью он сказал, что Иллинойс ему наскучил, и он решил попробовать себя на просторах родной Калифорнии.

Каждый раз натыкаясь на его фотографии в интернете, я испытывала фантомную боль, смешанную с одновременной гордостью за него. Боль оттого, что на снимках он не имеет ничего общего с тем простым парнем, которого я помню по университету, — пусть Джейден по-прежнему красив и его волосы все также вьются, я его совсем не узнаю: его глаза изменили цвет с ярко-зеленого на стальной серый, в чертах появилась жесткость. Но и не гордится им не могу — ведь он добился того, о чем говорил мне в нашу последнюю встречу: у сына простой домработницы, обреченного мести дворы, как любила говаривать мама, сейчас много денег. Так много, что он действительно мог бы понравится моим родителям.

А еще рядом с ним всегда есть женщины. Их много, ведь как я узнала из очередной статьи о нем, Джейден никогда не был женат. Брюнетки, блондинки, шатенки, эффектные и со вкусом одетые. Их присутствие на фотографиях рядом с ним меня не задевает — я хорошо помню, что дешевый секс не значит для него ровным счетом ничего.

— Милая, тебе принести шампанское? — рука Айзека ложится на мою талию, увлажняя ее теплом.

— Вино, — киваю шествующей мимо меня Морган Солвейг, работающей под моим руководством. — Белое сухое.

Айзек исчезает и через пару минут возвращается с фужером, который галантно вручает мне.

— Мне придется ненадолго оставить тебя одну. Нужно обсудить с Терренсом важное дело.

После того как он уходит, я вновь фокусируюсь взглядом на собеседнице: Эмми Кайзер, жене одного из приятелей Айзека. С тех пор как моя лучшая подруга Руби вышла замуж и переехала в Нью-Йорк, она стала ее заменой: Эмми не отпугивает моя прямолинейность, у нее отличное чувство юмора, и в отличие от большинства присутствующих, она способна говорить вслух то, о чем думает.

— На шампанском Айзек не стал экономить — высший класс, — подруга салютует мне бокалом и делает глоток. — Пусть лучше завидуют, чем жалеют, а?

— Намекаешь, что дела в компании оставляют желать лучшего?

— Слышала разговор Алека с твоим мужем на днях, но не решалась спросить лично. Все действительно так плохо?