Естественно, девушки сделали вид, что «повелись», и в автобус мы загрузились под восторженные рассказы о том, какие же все-таки в Париже замечательные бутики и какой в них профессиональный обслуживающий персонал!
В самолете уже Шурка Петров поделился со мной своими восторгами — ему все же удалось ознакомиться в Лувре с частью художественной коллекции Бурбонов, для чего наш Рембрандт фактически пожертвовал временем на сон. Когда же Шурку сморило, я пересел к Николаю и получил от него полный «отчет» о вчерашнем и сегодняшнем поведении не только братьев Медичи, но и Виндзора с Гогенцоллернами и Аль-Нахайянами.
— Так что ничего подозрительного, — заверил меня Коляшка и ухмыльнулся. — И к твоей Соне тоже никто из них не подкатывал.
— Как наши молодые люди?
— Достойно. И они, кстати, тоже к норвежке не подходили, — продолжал ухмыляться он. — Только Шурка Петров в клубе Соню на пару танцев приглашал, да я один раз. Но ты на Шурку не думай — это была моя инициатива.
— Спасибо за заботу! — поблагодарил я.
И тут Николай посерьезнел:
— А у тебя как дела?
— Хреново, — не стал скрывать я. — Но подробности, сам понимаешь, озвучу в Монако.
Коля на это только вздохнул…
На следующий день мы с братьями встали около часа дня, и я в первый раз за долгое время почувствовал себя более или менее выспавшимся. Этот факт повлиял на меня самым неожиданным образом — с кровати вставать не хотелось от слова совсем, так же не хотелось ничего делать и куда-то идти. На поздний обед в ресторане я все же заставил себя явиться, но и там, вяло поковырявшись в тарелках, гастрономического удовольствия от ухи и семги на гриле не получил.
— Как тебя, царевич, люто накрывает! — лыбился сидящий напротив Кузьмин. — Меньше по дискотекам шляться надо.
Я же на это только вздохнул, борясь с желанием зевнуть.
Прохор, смотревший на меня с сочувствием, покачал головой:
— Ванюша, отстань от Лешки! Сам же знаешь, у них эти дискотеки как работа — пропускать никак нельзя. — Воспитатель отпил из кружки чая. — Чуть не забыл, молодые люди, вам велено передать: на после полуночи ничего не планируйте, а если молодежь опять соберется в клуб — откажитесь под благовидным предлогом.
Коля с Сашей сделали стойку, но от вопросов воздержались, а мне было фиолетово — не планировать, будем не планировать, надо отказаться, будем отказываться.
Еще какое-то время мы употребляли отлично заваренный чай, а потом отправились на пляж, где я сразу же развалился на лежаке, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал…
Не особо-то и счастливое ничегонеделание продолжилось и после ужина — сегодня в пафосных мероприятиях типа приемов во дворце Гримальди, оперного театра и цирка был перерыв, но светского общения в ресторане никто не отменял. И пришлось мне улыбаться, отвечать на вопросы, уже самому проявлять взаимный интерес к собеседникам и даже уделить время ни в чем не виноватой Соне, которая мое состояние заметила и даже посочувствовала:
— Бедненький! — улыбалась эта подрастающая ведьмочка. — Совсем моральных сил не осталось? Хочешь, я тебя подлечу?
— Не хочу, — помотал головой я. — Иногда и похандрить надо. Обещаю, Сонечка, завтра буду в полном порядке.
ebooksa