— И что теперь?
— Пусть понервничают, подергаются, напрягут вредного старичка Сфорца, чтобы тот тоже на заднице ровно не сидел… — император говорил это с нескрываемым злорадством. — А там видно будет, когда тебе рожицы веселые в поминальнике рисовать.
Дед еще какое-то время в культурных выражениях «опускал» Медичи с Сфорца, а потом неожиданно решил сменить тему:
— Алексей, кстати, мне перед самым выездом Людовик позвонил. Говорит, те пятеро твоих молодых итальянских крестничков сегодня утром в больничке скоропостижно крякнули. Врачи грешат на отравление.
— Земля им стекловатой, — не удержался от ухмылки я. — Отравителей, естественно, не найдут, и слава богу! Теперь как бы и князь Берлускони не зажмурился.
— Это вряд ли, — с сомнением протянул император. — У князя все ровно и с Медичи, и с Ватиканом, а форс-мажор Берлускони в виде небезызвестного великого князя Алексея Александровича они с готовностью поймут и простят. Деньги же… Месяца за два князь расплатится, накинув пострадавшим сверху приемлемые проценты, и криминальный бизнес снова заработает как часы…
Палата короля Испании Филиппа в госпитале не отличалась особой роскошью и размерами, но некий уют чувствовался — живые цветы, резные кресла с журнальным столиком, рабочий стол, картины на стенах с изображением сельских пейзажей. Присутствовало и медоборудование, куда же без него, но стояло оно в углу и общую картину не портило.
Сам Филиппок валялся на широкой кровати с загипсованными руками и ногами и всем своим видом должен был внушать сострадание, которого, по моим ощущениям, никто из Романовых так к нему и не почувствовал.
— Филипп, дружище! — дед широко раскинул руки и кинулся обнимать лежащего испанца. — Прекрасно выглядишь! Как будто даже цвет лица лучше стал с нашей последней встречи!
— И я рад тебя видеть, Николай, — буркнул тот. — И прекращай издеваться. Что тебе еще от меня надо, раз лично решил навестить?
— Фи, дружище! Как тебе не стыдно подозревать меня в корысти? — дед продолжал глумиться. — Это же не я тебя заставлял на Ибице провокации устраивать, а дружки твои, Георг с Вилли!
Савойский демонстративно отвернулся и уставился в окно.
— Ну-ну, дружище, на правду не обижаются, — император хохотнул. — А дружки тебя кинули, Филипп! Наобещали всякого, а потом кинули! И практически все правящие роды от Савойских отвернулись, как от прокаженных, а вот я, несмотря на обиду, приехал к тебе и протягиваю руку помощи.
Испанец медленно повернул голову и немигающим взглядом уставился на русского императора:
— Говори прямо, что предлагаешь?
— Мы с тобой публично миримся, я делаю так, чтобы Медичи, Бурбоны и Гримальди помирились с тобой тоже, а остальные… Сам понимаешь, остальные правящие роды через очень короткий промежуток времени просто забудут об этом неприятном инциденте.
— Что взамен? — с нескрываемым напряжением спросил Филипп.
— Все просто, дружище, твоя внучка Изабелла выходит замуж вот за этого симпатичного молодого человека.
Разворот деда в нашем с братьями направлении я наблюдал в замедленном режиме — от выброса адреналина меня выкинуло в темп! В голове осталась лишь одна крайне эгоистичная мысль — только не я! Однако взгляд императора остановился на Шурке, который, по моим ощущениям, находился в состоянии, близком к моему.
— Александр, — голос деда слышался как сквозь вату, — сделай шаг вперед.
ebooksa