Хорошо, что время было дообеденное и Алина была на работе в школе, потому что позвонил в банк Максим намного позже.
Екатеринбург встретил нас проливным дождём с ветром, который метал струи дождя в разные стороны. Еще дома Максим по интернету связался с названной Юлией фирмой и нашёл того самого нотариуса, у которого мама оставила завещание, поэтому остановившись в одной из гостиниц, Максим с ним сразу созвонился и договорился о встрече. По его касаниям, поцелуям понимала, каким образом он хотел скоротать время, тем более отдельный номер, нет навязчивой мысли, что в самый неподходящий момент может нагрянуть Алина или услышать то, что не предназначено для девичьих ушек, но я была настолько взвинчена, что не могла расслабиться, отпустить ситуацию на самотёк. В итоге ему пришлось отступить. Заказав в номер шикарный ужин, а после, искупав меня как ребёнка, при этом явно сдерживаясь, чтобы не наброситься на уже разомлевшую от сытого ужина и тёплой ванны, он уложил меня спать, при этом просто лежа рядом, обняв, иногда целуя в висок. Шмыгнув носом, перед тем как провалиться в столь мне сейчас необходимый сон, прошептала:
– Как же я тебя люблю.
Только благодаря Максиму, вопрос с нотариусом был решён в рекордные сроки. У меня за время их беседы, подписания бумаг, ещё чего-то сверх важного, возник только один единственный вопрос:
– Скажите, неужели вам потребовалось два года, чтобы найти меня?
– Нет, конечно же нет. Всё дело в воле вашей матери, которая чётко прописала, что субъект наследования, то есть вы, должен быть найден только по истечении двух лет, с даты её последнего звонка в офис фирмы. Серебрянская Елена Григорьевна звонила и отмечалась в офисе на протяжении больше семи лет, с периодичностью раз в три, четыре месяца, причём стоит отметить: всегда с разных номеров, но на этот случай была оговорёна специальная кодовая фраза, что подтверждала её личность. Когда с момента её последнего звонка истекло оговорённое время, я и начал поиски.– Он сложил руки на столе, при этом соединив кончики холёных пальцев смотрел на меня с какой-то ленцой:– К слову сказать, я на следующей неделе собирался в стаю Янтарных, потому что хоть ваши родственницы и были против, пытались запутать меня, но я всё же нашёл вашего брата, через которого надеялся отыскать и вас.
Мне же только оставалось подивиться его умению искать людей. Хотя, у них такие ресурсы и деньги, что это я наивная дурочка, удивляюсь таким вещам.
Выйдя из нотариальной конторы, мы направились в банк, где собственно и хранилось то, что мама желала передать мне, а у юриста хранился ключ и код от сейфовой ячейки. Пройдя процедуру, которая удостоверяла мою личность, сотрудник банка наотрез отказался пускать в хранилище Максима. Но и я в этом случае упёрлась: пришлось нам доказывать, а сотруднику проверять законность нашего брака, его документы, запрашивать разрешение у своего начальства. Я же руководствовалась тем, что если там хранятся какие-либо ценные вещи, то сама никак не смогу понять: насколько они ценны, если информация, то и в этом случае я тоже профан – всё это я тихо объяснила Максиму, пока сотрудник бегал с его документами. Вся беготня и нервотрёпка вылилось в то, что нам всё-таки разрешили зайти вместе, но под наблюдением всё того же служащего.
Как же я была права, что настояла на присутствии Максима! В ячейке хранились украшения, от самых простеньких, до, по оценке Максима – весьма дорогих и ценные бумаги, какие-то векселя, чеки, акции. Пересмотрев их, Максим только недоумённо покачал головой, но на мой молчаливый вопрос, лишь шепнул: «Позже». И самое ценное для меня – там хранилось письмо мамы. Достав из конверта исписанные листочки, я тут же дрожавшей рукой убрала их обратно: не время и не место было его читать. Письмо я сразу же убрала в карман. Оставив всё в той же сейфовой ячейке, и оплатив её дальнейшее использование, мы вернулись в гостиницу.
Не касаясь темы наследства, поужинали, и только потом, устроившись на диване, обсудили прошедший день.
– Я могу только обозначить примерную стоимость, но Лия, честно, я удивлён.– Он задумчиво перебирал мои волосы, а я в этот момент резко отодвинулась, чтобы посмотреть на него, потому что сидела облокотившись на него спиной, дёрнула головой и в результате вскрикнула от того что моя прядь запуталась в его руке. Завозившись, я неудачно, а может наоборот удачно, вывернулась, но моих манёвров не выдержал поясок халата, который тут же оголил грудь. Создатели, как же мне хотелось, чтобы прожив ещё двадцать, пятьдесят и более лет, видеть в глазах любимого такой же огонь желания! Только от одного его взгляда, моя кровь вскипала, от лёгкого касания губ к жаждущим ласки соскам груди, с губ срывался стон. С ним я забывала обо всём на свете, оставались только он и я. Наши тела, которые тянулись к друг другу, влажные звуки нашей любви и стоны, смешивающиеся с рычанием зверя Максима, когда он слышал мои слова. Теперь я не стесняясь, выражала свои желания, озвучивая их, с наслаждением смотрела, как дрожит от удовольствия его большое, сильное тело, как руки непроизвольно сжимают меня сильнее, как он взрыкивая начинает двигаться быстрее, что совсем лишало меня возможности мыслить и произносить нечто осмысленное, подводя к самому сладкому, желанному, феерическому наслаждению.
Всё то, что оставила мне мама, мы решили оставить на хранение в том же банке, а выплаты по акциям, которые впоследствии Максим переоформил на меня, копились на отдельном счёте. По нашему обоюдному решению, все средства мы решили придержать для своих будущих детей, ведь неизвестно каким образом сложится в дальнейшем жизнь оборотней как вида. Было очевидно, что лёгкой она точно не будет, а потому нашим детям эти деньги могли понадобиться больше чем нам.
ЭПИЛОГ
36 лет спустя
Я держала в руках мамино письмо. Тёплый ветер теребил волосы, солнце пригревало и заставляло задумчиво улыбаясь, щуриться, а листок, исписанный красивым женским подчерком вернул меня в прошлое:
ebooksa