Ближний круг

…

– У тебя контакты остались? Ну, с тем водителем комполка.

– Остались.

– Тогда поддерживай их. Посмотрим, что будет. Если местные коммунисты сработают… то это, наверное, лучше всего будет.

Сергеев ткнул сигарету в пепельницу, и устало заключил.

– Над тобой, наверное, звезда счастливая горит. Тут на Востоке такие асы срезались – не чета тебе. Смотри, не сглазь.

– Я счастливый… – сказал Николай – это с детства

– Не сглазь – резко подытожил КГБшник и продолжил – ладно, пошли на героический штурм столовки. Там, наверное, осталось чего.

К вечеру – осаду посольства неожиданно сняли. То ли Москва подсуетилась, то ли просто Саддам решил, что все закончено – но БТРы тихо снялись и ушли.

По Радио и телевидению Ирака – прошло обращение Раиса к иракскому народу на двадцать минут, он был бодр и весел. В посольстве – к телевизору дернули всех свободных переводчиков – переводить речугу. Так получилось, что Николай оказался среди них.

В связи с тем, что ситуация оставалась напряженной – посольским приказали не покидать комплекс. Этот же приказ подтвердил и ГВС по своему советническому аппарату – но резидентуры КГБ он не касался. Николаю прямо на стоянке вручили ключи от новой машины, уже посольской – Вольво 245 универсал, но без дипномеров. Приказали ехать в отель и вести себя как обычно…

У отеля – все было относительно тихо. Только внутри – было заметно нездоровое оживление корреспондентов – конечно, все слышали про взрыв на выставке, а Багдад такой город, в котором приходится питаться преимущественно слухами. У стойки в отель – оформлялись, судя по сумкам, наши. Аэрофлот…

– Закурить есть, солдатик…

Николай внимательно разглядывал женщину, которая обратилась к нему… это что еще такое. С аэрофлотовской группой, но не в форме… кто она такая? Лет тридцати, но видок… про таких говорят все больше нецензурно, такое, что и не повторишь. Сильно подведенные глаза, штукатурка на щеках, пудра…

Но по говору – советская. Среди иракцев было много, кто говорит по-русски, он понимал, что к нему могут подослать кого угодно. Но это явно – своя.

– Не курю.

– Тогда отойдем…

– В чем дело? – сухо спросил он

– Отойдем. Не бойся. не укушу…

Они отошли в самый край холла. Солдаты… нет, не посмеет.