Азиатка,

— Вам нельзя здесь находиться! — раздалось прямо над ухом.

— Прошу прощения? — обнаруживаю перед собой пожилого японца.

— Музей закрыт. Вам нельзя здесь находиться. — За его спиной торопливо перекрывали трап ведущий на корабль. И по всему борту музея захлопывались люки и иллюминаторы.

— А что происходит?

— Вы не получали извещения? Не слышали объявление по телевиденью? — Я только покачала головой. Телефон был отключен, а телевиденье… До него ли мне сейчас?

— Штормовое предупреждение. Надвигается сильный тайфун. Всем рекомендуется оставаться дома. — он сообщил все это мне, одновременно выпроваживая меня подальше.

Что за невезение? Придется переждать этот гнев богов, а потом идти к адвокату.

Японцы народ обязательный, но во время штормов поезда не ходят. Большинство транспорта тоже. Ну, что отправляемся домой?

И тут мои планы полетели кувырком еще раз. Рядом со мной остановился классический джип и из него вылезла… Сая Такаги. Ну здравствуй мишень! Слегка смущала торжествующая улыбка на ее губах. А еще пара крепких ребят за ее спиной. Похоже, эти ребята решили не ждать ясной погоды…

— Садись в машину. — Любезность Саю простерлась до того, что она открыла передо мной дверь. — С тобой хотят поговорить.

Почему и не сесть? Я же хотела увидеть организаторов и задать им пару вопросов. А сейчас меня к ним и отвезут…

Я спокойно села в машину. Риск? Есть и не малый. То, что меня встретили здесь, может значить только одно. За мной шли по пятам, от самой квартиры. Весь расчет на то, что они не ждут сопротивления от сопливой девчонки. К чему ее бить по голове и связывать, если она без криков села в машину. Так что, будем изображать пай-девочку. Ехали мы долго. Машина покружив по Токио, миновала пригород и вырулила на трассу вдоль побережья. Машин на дороге становилась все меньше. Законопослушные граждане, привыкшие жить под ударами стихий, поспешно прятались по домам. Хреново, еду в чужой машине, в мутной кампании. Хорошо, что не в багажнике. Такаги поглядывала на меня, но молчала. Я в этом вопросе отвечала взаимностью. О чем с ней можно говорить?

Через час мы съехали с дороги и направились в горы. Сузившаяся дорога шла вверх постоянно петляя между горами. Удовольствия было мало, засунутый сзади за пояс ремня пистолет неприятно врезался в тело. Хорошо, что мешковатая куртка скрывала оружие, а вместительные карманы приютили пару запасных обойм. Еще через полчаса виляния по горам мы наконец прибыли к месту назначения. Машина остановилась возле традиционного японского дома, который прятался в уютной ложбинке. Хорошо устроились, цунами тут не достанет. А вот с землетрясением возможны варианты. Все так же спокойно я вышла из машины, и вслед за Саю направилась к дому через традиционный сад.

 

 

Обычно красивое зрелище, навевало тревогу. Деревья беспокойно шевелили ветвями, от усиливающегося ветра, трава пригибалась… И вообще, не хватало только тревожной музыки. На входе я по примеру Такаги, проигнорировала тапочки, и пошла дальше «забыв» переобуться. А что? Не ей одной хамить. Мой эпатаж прошел даром. Сая явно заметила, но промолчала. К чему бы это? Мертвым все позволено, или рассчитывает, что после серьезного разговора я буду рада сама вымыть весь дом? Ну, ну. Сопровождающие отстали и в кабинет зашли только я с Саю.

И где тут ГлавГад? Ага… Кабинет обычный, в стиле японского минимализма. Стол, кресло. На кресле так понимаю Он. Японец, средних лет, волосы обильно тронуты сединой, лицо жесткое, волевое. Справ и слева от него застыли пара телохранителей. Чуть в стороне была женщина примерно одного возраста с ним в строгом костюме. При нашем появление он не выразил не единой эмоции, будто лицо было высечено из камня. Все в нем выдавало человека привыкшим ворочать миллионами (долларов) и командовать сотнями (людей). Вот интересно, как я буду задавать вопросы? Такой фиг, ответит и под пытками.

Допрос – это контроль пространства. Какой может быть контроль на вражеской территории?

— «А значит… никаких пленных, фиг я их допрошу, только физическая ликвидация…»