Серпентес

Пип рассмеялся и сел на корточки.

– Тормэн был полным идиотом! Милая моя, в нем накопилось столько пороков, что питаться я мог веками. Видишь ли, Эйлин, когда-то давно я был пресмыкающимся. Ты же изучала биологию? Жалкое подобие слизняка, я напоминал опарыша и выискивал объедки по всему миру… Но это прошло, когда я нашел поместье Тормэн. Я начал осторожно проникать в его голову и подъедать. Я питался и питался, пока не стал сильнее, опаснее, умнее. – Пип усмехнулся, погруженный в воспоминания. – У Тормэна была чудная семья: жена и трое милых детишек. Он построил для них прекрасную школу, чем мне очень помог. Тройняшки были смышлеными. – Серпентес приложил ладонь к щеке. – Я сожрал каждого. Этот мир еще не испортил их, юных и невинных, но их плоть была великолепным блюдом. Уил Тормэн даже не понял, как сам принес мне их в жертву. Я съел их по кускам, они корчились в муках.

– Да ты псих! – ужаснулась Стилла.

– Разве? Это моя природа. Я такой, какой я есть, и для меня это нормально. Мейсон, ты же ешь свинину?

– Как ты можешь сравнивать это с людьми? Ты сводишь всех с ума! – крикнул тот.

– Не всех. Некоторые, чтобы не попасть на мой стол, сами приносят мне блюда. К примеру, бабка Клариссы. Стольких убила для меня. – Пип приподнял бровь. – Хотя была беременна.

– И она лежит сейчас в психушке.

– Да? Ну я тут ни при чем. – Серпентес приподнял плечи. – Задумайтесь, вы же сами прогнили насквозь!

Пип продолжал говорить, сидя на корточках перед Эйлин. Она увидела нож, который лежал около бездыханного тела Рэйдела. Нужно было что-то предпринять, иначе они погибнут в этом покрытом плесенью месте. Эйлин схватила нож и со всей силы ударила им в живот Пипа.

Он вскрикнул и поднялся. Эйлин отбежала к друзьям и упала в объятия Мейсона. Пип тяжело дышал.

– Хорошо… Будем по-плохому. – Он сделал несколько шагов назад и скрылся в тени.

Из мрака раздалось злобное рычание. Темнота расступилась, и перед ребятами возник змей. Его габариты ужасали, зеленая чешуя переливалась от света свечей. Из пасти доносилось зловонное дыхание.

«Я хочу понаблюдать за вашими попытками», – раздался голос в головах у ребят.

Змей сдвинулся с места и рывком сбил Мейсона с ног. Стилла взвизгнула и принялась отползать. Два разных глаза уставились на нее. Серпентес высунул язык и стремительно пополз на Стиллу.

«Ты первая!» – вновь раздался голос.

Мейсон вытащил нож из горла Тома. Размахнувшись, он воткнул острие в туловище Серпентеса. Рывком Мейсон распорол его. Потекла кровь, напоминающая болотную жижу. Серпентес взревел.

Так долго продолжаться не могло. Эйлин пыталась понять, что же делать. Сбоку что-то блеснуло. Ее внимание привлекла брошь, выпавшая у Рэйдела из кармана. Та самая брошь, которую Эйлин нашла в особняке Тормэн.

Она побежала к телу Рэя, перепрыгнув хвост Серпентеса. Схватив брошь, Эйлин пригляделась. Зачем Рэйдел стащил ее? Что в ней могло быть такого? На украшении Эйлин заметила гравировку.

«Халькантит».

Конечно! Как она раньше этого не заметила! Ее симптомы после прикосновения к украшению, его хрупкость и слова мальчика, которые он написал в дневнике: «…Он подарил нам брошь, над которой трудился в тайном месте. Он сказал, что она сможет нас защитить…»