К тому же, я, испытывая к вам дружеское расположение, отдаю вам часть своей добычи в качестве извинения за причинённые неудобства и в знак признания ваших охотничьих достоинств.
Надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Хуан«.
— Наглец! — пробормотал Марк, ещё раз перечитав послание. — Выходит, если он стащил изумруд у старухи, заказавшей его кражу, так и наказывать его не за что. И что это значит: «не питаю никакой вражды к человеческому роду»? Он что, к какому-то другому роду себя относит? Насчёт отсутствия моральных принципов, это он верно заметил, но, нужно отдать должное, если б не его предыдущее письмо, старик Шаплен, скорее всего, был бы уже мёртв… Значит, Енот тоже превратился в монстра и был убит, а его труп сожжён. Об этом стоит расспросить де Варда, но если он не пожелает отвечать, то это его право. Давить на него оснований нет, кроме этого письма, которое, как мне кажется, не стоит предавать огласке и даже просто показывать ещё кому-то. К тому же если этот плут даст мне подсказку, где искать госпожу Барбару, то я, пожалуй, прощу ему эту выходку с изумрудом. Что он там прислал?
Марк взял футляр и открыл его. Там, утопленный в белом бархате лежал изумруд размером с голубиное яйцо. Только достав его из коробочки, он понял, что означало неоднократное упоминание в письме половины добычи. Это была лишь половина изумруда, но его плоская задняя часть была покрыта тонкими алмазными гранями, которые отражали свет и направляя его на мастерски огранённую выпуклую часть, создавали эффект глубины.
— Кто ж он такой? — спросил себя Марк, разглядывая заднюю поверхность кабошона.
В жизни он повидал немало драгоценных камней, но такой удивительный способ обработки видел впервые. И он упоминал о каком-то оружии, которое забрал из дома графини де Лафайет. Марк закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что это было, но припомнил только какую-то трубку, остальная часть этого предмета была скрыта в руке дамы в чёрном. Неужели можно такой малостью превратить человека в ходячий труп? Но потом он вспомнил грохот и чёрный дым, мгновенно заполнивший комнату, и у него мелькнула странная догадка. Снова взяв письмо, он опять прочёл его, уже больше обращая внимания на орфографию, стиль и выражения, которые ему были не совсем понятны. И, наконец, он понял, что его догадка была верна. Именно так звучал язык Сен-Марко в устах его друзей, прилетевших с Земли, а потом улетевших обратно. И у них было много необычных вещей, о других они ему рассказывали, и ещё более удивительными казались ему их навыки, которые позволяли им подниматься и спускаться без верёвок по отвесным скалам и стенам, сражаться как любым оружием, так и всеми предметами, попадавшими к ним в руки, быстро оказывать помощь раненным, спасая им жизни, казалось, в самых безнадёжных ситуациях. Потом он вдруг снова вспомнил чёрную фигуру, скользившую по крыше с ребёнком на руках. У того тоже, как и у Хуана были узкие глаза, как и у этой загадочной баронессы де Флери и её прислужников. Неужели они все оттуда? Но после общения со своими друзьями с Земли, он был уверен, что там живут только очень благородные, честные и прямые люди, на которых эти ночные грабители были совсем не похожи. Или там ещё живёт другой народ, не обременённый моральными принципами? Но почему они ни разу не обмолвились о нём? И на звездолётах ведь были люди, внешне похожие на них: тот же господин Джинхэй, госпожа Ланфэн, Эрик Ченг, Тони Хэйфэн, но они были такими же, как все, а эти…
Он понял, что запутался. «В конце концов, со временем всё выяснится, — подумал он, — а пока, нужно просто принять к сведению это письмо и решить, что делать с изумрудом». Немного поразмышляв, он взял со стола исписанные мелким почерком листы и коробочку с изумрудом, закрыл всё это в сейфе и отправился спать.
Следующее утро было светлым, срочных дел у него не оказалось, и он, ещё раз перечитав письмо воришки-менестреля, решил проверить изложенные в нём факты.
Для начала он спустился в подвал башни, чтоб ещё раз допросить двух бандитов, явившихся в дом графини де Лафайет вместе с принцессой Морено. Их уже допросили раньше и довольно жёстко, и поскольку они не чувствовали себя в чём-то обязанными этой даме и понимали, что в сложившейся ситуации лучше проявить максимальную искренность, то с готовностью рассказали то, что знали. Вот только знали они немного. По их словам их нанял какой-то человек в тёмном плаще, не молодой и не старый, не высокий, не низкий, не толстый, не худой, и вообще совершенно обычной наружности без каких-либо особых примет. Они даже разошлись в том, какого цвета были его волосы, один утверждал — тёмные, второй — светлые. Он нанял их, чтоб они сопровождали даму в вуали и выполняли все её распоряжения, а она велела им войти в дом графини следом за ней. По её приказу они схватили Симонетту и, угрожая кинжалами, заставили её отвести их наверх, к дверям той самой гостиной, а потом и её, и двух прибежавших лакеев ударами по голове уложили на пол. Дама была в вуали, довольно высока и хорошо одета, судя по голосу, средних лет. Больше они ничего не смогли о ней сказать.
После этого Марк отправился к маркизу де Варду, который принял его, и был учтив, хотя барон чувствовал, что это давалось ему с трудом. Само предположение, что какой-то ходячий труп пытался его убить, вызвало его бурное возмущение, слишком бурное, чтоб Марк счёл его искренним. Он не стал настаивать на своём утверждении и откланялся.
Затем он зашёл навестить старика Шаплена, который к радости своих сыновей и учеников вернулся домой живым. Он сильно постарел за эти дни, но уже встал с постели и, опираясь на трость, спустился вниз, в свою любимую мастерскую. Там и застал его Марк, когда старик придирчиво рассматривал брошь в виде банта, усыпанную мелкими драгоценными камнями, а сделавший её седой мастер-ювелир стоял рядом на вытяжку и с волнением ждал вердикта своего старого учителя. Шаплен одобрил его работу и тот удалился, не скрывая своей счастливой улыбки.
Появление Марка старик воспринял с радостью.
— Я так благодарен вам за своё спасение, ваша светлость, — проговорил он, пытаясь подняться со стула, но Марк остановил его и присел в кресло, которое поспешно поставил для него рядом Рожер.
— Я счастлив, что вы выжили, господин Шаплен, и идёте на поправку, — улыбнулся он. — На вашу долю выпало тяжёлое испытание, но вы выдержали его с честью.
— Вы правы, — задумчиво кивнул старик и сжал руками рукоять трости. — Это было ужасно. Я чуть не умер от страха, ведь я всё время понимал, что со мной происходит что-то страшное, но совершенно не мог совладать со своим телом. Лишь когда вы не дали убить меня и позвали лекаря, я понял, что спасён, вами…
— Расскажите мне, господин Шаплен, что произошло той ночью? — попросил Марк.
— Я накануне получил письмо от некой женщины, называвшей себя принцессой Морено, с просьбой принять её в тайне, — начал Шаплен. — Она ссылалась на то, что оказалась в затруднительных обстоятельствах, и хотела продать мне свои драгоценности, заменив их хорошими копиями. Такие обращения ко мне не редки, и я согласился принять её. Но едва мы вошли сюда, — он окинул взглядом свою мастерскую, — она вытащила какой-то предмет. Я помню только какую-то трубку, которую она наставила на меня. Из этой трубки что-то вылетело и вонзилось мне в шею. Моё тело мгновенно онемело, а дальше… Она велела мне показать, где я прячу изумруд. И я сам открыл при ней сейф, чтоб достать один из ключей, а потом поплёлся наверх за вторым. Проходя мимо спальни Рожера, я хотел закричать и позвать на помощь, но не смог. Она всё это время следовала за мной. Потом я спустился в погреб. Я совершенно не мог сопротивляться её приказам, и это было ужасно. Я был полностью покорен, хоть какая-то часть меня и восставала против этого. Она заставила меня открыть тайник, но изумруда там не оказалось. Она пришла в ярость и ударила меня, я упал. Помню, что она ещё требовала отдать ей изумруд, угрожала, что подожжёт дом, а потом ушла, выкрикивая какие-то ругательства. Я пополз следом, добрался до лестницы и потерял сознание, а очнулся, уже лёжа на столе в каком-то тёмном подвале, и надо мной стоял человек в кожаном фартуке с засученными рукавами. Я испугался, но когда я зашевелился, он испугался ещё больше. Потом я понял, что нахожусь в каком-то страшном месте, где на таких же столах лежали трупы. Я хотел выйти, и пытался звать на помощь, но не мог сказать ни слова. Кое-как я дотащился до двери и пытался открыть её, пока она не открылась сама, и я увидел вас. Моё тело было совершенно немощным, но я в то время был в таком невероятном отчаянии, что, казалось, сердце выпрыгнет из груди. Дальше вы знаете.
— Вы помните, как выглядела та дама?
— Она была в чёрной накидке и вуали, что совершенно не удивило меня, учитывая ту цель, с которой она, согласно письму, явилась. Высокая с величественной осанкой в платье из чёрного атласа, расшитом серебром и мелким жемчугом, накидка из бархата. На руках — тонкие кружевные перчатки. Она действительно выглядела как знатная и богатая дама. Судя по голосу, она была не юна, но всё же довольно молода. Голос приятный, хоть и низкий. Впрочем, говорила она мало, только отдавала мне приказы, причём была при этом довольно груба, обращаясь ко мне на «ты» и требуя пошевеливаться.
— Можете вспомнить ещё что-нибудь?
ebooksa