Застывший шедевр

– Тридцать лет работы в театре, – с гордостью провозгласил Петр Иванович и тут же сник. – Это уж к концу жизни меня отбросило на обочину, всем нужны молодые и здоровые. Пришлось перебиваться случайными заработками. Даже покойниками не брезговал.

– А зачем Володе нужно было учиться на гримера?

– Так он же себя художником мнил, – послышался тихий смешок. – Говорил, что потомок Караваджо. Я крутил ему у виска или подзатыльник давал, чтобы не умничал, а дело делал. Он вроде сначала обижался, но я ведь не со зла, так что парень быстро отходил. Попутно я ему рассказывал о гриме, о цвете, о композиции. Я ведь на художника учился. Жизнь занесла в театр, где я сначала за копейки декорации рисовал, а потом уже гримером стал, но не жалею. Меня судьба баловала, сталкивала с великими людьми. Есть что вспомнить.

– А что было после изнасилования? – не отступала Кира от темы.

– Веня посоветовал Володе подать на Быка заяву, а тот в отказ. Если подам, меня найдет родственник со связями, с которым имущественный спор.

Старик потер подбородок и прищурился.

– Что? – майор тут же заметила перемену его настроения.

– После того случая Веня однажды застал Володю с Быком. Они его не видели. Говорили о чем-то увлеченно. Сын сказал, что у него создалось впечатление, что Володя сам дал повод так с собой поступить.

– Это как это? – нахмурилась Кира.

– Когда Бык до него дотрагивался, тот краснел и робел, даже в ступор впадал, но руку его не отдергивал.

– А как узнали об изнасиловании?

– Так их уборщица застала. Она всем и рассказала, что Володя громко кричал, мол, просил его отпустить, – старик снова издал смешок. – Вот только я думаю, что про просьбу отпустить она сама додумала. Не каждый день ведь такое увидишь.

– И что было потом?

– При виде Володи все шептались, отворачивались и брезгливо морщились. Работать он уже не мог. Жил в подвале, в подсобке Быка. Он ему туда еду носил. Парень одичал совсем. Психовал. А потом Веня сказал, что его выследила жена Быка и устроила головомойку. Он ей ни слова не сказал, а она оскорбляла его так, что весь цех слышал. Бык ее оттащил и увел домой. А на следующий день погиб. Никто не знает, что там на самом деле случилось. Бык последние две недели был сам не в себе. Ходил растерянный, документы терял, пить начал. Может, плохо закрутил те бочки. Через месяц после смерти Быка на бандитских разборках подстрелили владельца цеха. Его жена быстренько все распродала за бесценок и свалила за кордон. Новые владельцы оказались нерадивые, все прошляпили. Контора пришла в упадок. Здание переходило из рук в руки, пока им не завладел город.

– А Володя? Что с ним потом было?

– Да жив и здоров ваш Володя. Веня сказал, что он занялся всерьез каким-то проектом, вроде скульптурой. Я сути не понял, но оно мне и не надо. Мне бы суп сварить да до туалета дойти, не расшибиться.

– А что же ваш сын не наймет вам сиделку? Одному, наверное, тяжело.

Старик отмахнулся и сдвинул брови.

– Ну их! Копошатся в моих вещах, потом добро пропадает. Приходится каждый день все перепроверять.

Кира кинула оценивающий взгляд на груды тряпья. Такое «добро» точно никому не нужно.