— Вы правы, — сказал он. — Прочтите.
Тенардье взял бумажку и прочел:
«Монрейль-Приморский, 25 марта 1823 года.
Господин Тенардье!
Отдайте Козетту подателю сего письма Все мелкие расходы будут вам оплачены Уважающая вас
— Вам знакома эта подпись? — спросил путник.
Подпись действительно принадлежала Фантине. Тенардье узнал ее.
Возражать было нечего. Тенардье был зол, и вдвойне на то, что приходится отказаться от денег и на то, что был побежден.
— Эту бумажку вы можете сохранить как оправдательный документ, — сказал незнакомец.
Тенардье пришлось отступать по всем правилам.
— Подпись довольно ловко подделана, — проворчал он сквозь зубы. — Ну да ладно!
Затем он сделал еще одну безнадежную попытку.
— Пусть так, сударь, — сказал он, — раз вы являетесь подателем записки. Но ведь надо оплатить мне «все мелкие расходы». А должок-то порядочный.
Человек встал и, счищая щелчками пыль с потертого рукава, ответил:
— Господин Тенардье! В январе мать считала, что должна вам сто двадцать франков, но в феврале вы послали ей счет на пятьсот; вы получили триста франков в конце февраля и триста франков в начале марта. С той поры прошло девять месяцев; по условию, вы за каждый месяц должны получать пятнадцать франков; это составляет всего сто тридцать пять франков. Вы получили лишних сто. Остается тридцать пять франков. А я только что дал вам тысячу пятьсот.
Тенардье испытал то же чувство, какое испытывает волк, схваченный стальными челюстями капкана.
«Черт, а не человек!» — подумал он и поступил так, как поступает волк: рванулся из капкана. Ведь однажды его уже выручила наглость.
— Господин-имени-которого-не-имею-чести-знать! — сказал он решительно, оставив всякую вежливость. — Я забираю Козетту, или вы дадите мне тысячу экю.
— Идем, Козетта, — спокойно сказал незнакомец.
Левую руку он протянул Козетте, а правой подобрал палку, лежавшую на земле.