Гендальев

Основной поток же, представляли стандартные формы исковых заявлений, в которых требовалось лишь менять данные. Так Гендальев познакомился со спецификой своей профессии.

Первое время он до дрожи в коленках боялся судей и судов. Гендальев полагал, что там всё всегда строго, официально и как показывают по телевизору. Что за столом обязательно сидит грозный дядя, или тётя в мантии и держит в руке деревянный молоток. Он думал, что войдя в эту святая святых правосудия, он будет вынужден держать высокую речь и, не приведи господь ему, в такой ситуации, ляпнуть что-то не то, или каким-либо иным образом обосраться.

Какого же было его облегчение, когда он впервые очутился на суде в качестве стажёра Миланы.

Их встретила в коридоре полная женщина, которую отличали от сидящих на лавочках сплетниц лишь культурная манера говорить и более ухоженный вид.

– А, Милана, здравствуйте, что у нас сегодня? ООО «Зашиваем»? Все документы в порядке? Хорошо, тогда оставляйте, когда будет готово решение, секретарь позвонит.

Они даже не зашли в зал судебных заседаний.

– И что, так всегда? – воскликнул Гендальев.

Милана усмехнулась и ответила:

– И не надейся, позже сам всё узнаешь. В любом случае, ничего подобного тому, что ты там себе навоображал, здесь нет.

Да, позже он сам всё узнал. Судьи были разными. Были разными и участники заседаний. Иногда в суде начинался настоящий базар и разговоры на повышенных тонах. Иногда судьи даже надевали мантии. Много всего он в последующие годы здесь насмотрелся. Здесь было почти всё.

Не было лишь деревянных молотков и честности.

***

Самостоятельная жизнь тоже внесла коррективы в существование Виктора. Теперь сестра ограничивала их общение тем, что раз в неделю звонила, а в гости они почти друг к другу не ходили.

Из еды Виктор особо ничего не готовил. Обедать в будние дни он всегда ходил в столовую на работе, ну а дома чаще всего питался как попало. Магазинный корм для людей, разогретый в микроволновке и простые блюда типа яичницы, вот и всё его меню. Этого было достаточно молодому организму, не столкнувшемуся ещё с трудностями пищеварения.

Комната на десять квадратных метров всегда была завалена несвежей одеждой. По углам валялись носки, а напротив вечно разложенного дивана, почти круглосуточно мерцал экран монитора.

Даже когда он стал приводить сюда Соню, что бывало довольно редко, особых преобразований присутствие женщины в квартире не создавало. Нет, он, конечно, делал периодическую уборку, особенно, когда приводил её, но Щёчкина связывать свою жизнь с этим неудачником явно не планировала и не рассматривала перспективу наводить порядок в его убогой квартире. Впрочем, вероятно там, где жила она, было немногим лучше.

Словом, жизненный путь Гендальева наметил вполне чёткие контуры. Далее всё должно будет развиваться так же, как и у других нормальных людей. Рано или поздно появится семья и дети, убогий быт потихоньку разрастётся и Виктор станет упорно двигаться к пенсии.

Хотя, кто его знает? Жизнь сложная штука.

Никогда нельзя знать наверняка.

Глава вторая. Понедельник