Ностальгия

— Служака, мать твою. Взвод дали?

Гус кивает:

— Альфа-три, первый третьего.

— И давно?

— Года три тому.

— Надо же, ты — и унтер. С ума сойти. — Я никак не могу представить громилу Гуса в подофицерской форме.

Сэм приносит нам еще по кружке.

— Чем занимаешься? Женился, поди? — спрашивает Гус.

— Не-а. Не женился. Подруга вот есть. Закачаешься какая, — хвастаюсь я. — Железками понемногу приторговываю.

— Не женился? А тогда чего слинял-то?

— Да как тебе сказать. Это сейчас все хорошо вспоминать. А тогда достала меня тупость эта. До печенок. — Я кручу вилкой кусочек рыбы на тарелке. — И жена у меня была. И дочь есть, большая уже. Развелся лет пять назад.

— Тоже достало? — понимающе спрашивает Гус.

Я неопределенно киваю.

— Француз, ты как был перекати-поле, так им и сдохнешь, — совершенно беззлобно констатирует Эрнесто.

Я удивлен. Такие отеческие нотки звучат в его голосе, что меня так и тянет выговориться. Это ж надо, как звание человека меняет.

— На самом деле у меня все хорошо, — говорю я, словно оправдываясь. — Есть свое дело, правда маленькое, есть где жить, с кем спать.

— Да не то это все, — заявляет Гус, жуя мясо. — Ты как был морпехом, так им и остался. А то, что слинял, ни хрена не изменило. Тут ведь у вас сложно все. Воля, блин. Что с ней делать-то? На хлеб мазать? Так масло повкуснее будет. Что, не так? Не надоело еще свободное предпринимательство? — Последнюю фразу Гус произносит с издевательской гримасой.

— Не знаю, Гус, может, ты и прав. Знаешь, старик, а взвод тебя сильно изменил. Солиднее сделал, что ли… Нипочем бы не поверил тогда, что ты вот так говорить можешь. Тебя ж, кроме драки и девок, и не интересовало ничего.

— Я повзрослел, мать твою. — Гус склоняется ко мне. — А вот ты — постарел. Чувствуешь разницу, Француз? Но все равно я рад тебя видеть. Просто чертовски рад. Это ж надо, как тесен мир. Захожу выпить холодненького в первую же забегаловку — и встречаю тебя.

— Наши-то где?