Дамиан...

— Не приближайся ко мне, — сказала, пытаясь прикрыться тканью сарафана. Получалось плохо, так как он был слишком коротким. — Я не хочу.

— Хочешь. Ты мокрая.

— Нет! — сорвалась и сказала громче, чем хотелось бы.

Я встала с кровати и, продолжая поправлять сарафан, отошла на несколько шагов.

— Ты не понимаешь, — мой голос казался невозможно сиплым. — Я, правда, не хочу. С тобой не хочу, — я отвернулась в сторону и, сделав несколько глубоких вдохов, прошептала. — Просто ты настойчив и физиология берет свое, но… это же ты.

— Не хочешь спать именно со мной? — его глаза стали узкими и в черных зрачках полыхнула буря. — Говоришь это после того, как несколько дней назад кончила на моем члене?

— Прекрати, — прошептала, ощутив, что щеки покраснели. — Это трудно объяснить, но… мне кажется, что между нами потихоньку все начало налаживаться. Вопреки тому, что было в прошлом, я не в подвале и не прикована к стене цепями, — я замялась, но продолжила: — Я тоже уже стараюсь про многое плохое не думать и, возможно, мы сможем вернуть по крайней мере подобие прошлых отношений. Хотя бы потому, что у нас общий ребенок, но все это будет возможно только если мы будем держать четкую грань и ты прекратишь пытаться поиметь меня. В таком случае, ни о каких нормальных отношениях нельзя будет даже думать. Я не стану с тобой спать, но продолжу тебя ненавидеть и уже ничего хорошего не будет. Раз ты уже решил признать Матео, я бы не хотела, чтобы он рос и видел, как его родители ругаются и враждуют.

Я замолчала и переступила с ноги на ногу. Пальцами неловко сжала низ сарафана и потянула его вниз, стараясь не думать о том, что на краю кровати сейчас лежали мои порванные трусики.

— Почему?

— Что «почему»? — я подняла взгляд и посмотрела на Дамиана. Сейчас не смогла понять его эмоций, но ощутила, что взгляд серых глаз был слишком тяжелым.

— Чем же я тебя так сильно не устраиваю? — он положил ладони в карманы брюк.

Атмосфера в комнате стала слишком давящей и мне невольно захотелось поежиться.

— Ты меня пугаешь. Ты человек жестокий и на моих глазах совершал ужасные вещи, — я замолчала и, пытаясь переосмыслить все, что происходило у меня в голове, прошептала: — Хотя, дело не только в этом. Наверное, это трудно объяснить, ведь между нами вообще все не так просто. Например, я была в шоке, когда ты сказал, что на самом деле между нами нет кровной связи и ты мне не брат, после чего поцеловал меня…

— Да, хватило пары поцелуев, чтобы ты на два года уехала в другую страну, — в голосе ирония и жесткость.

— О чем ты? Разве у меня тогда был выбор? Люди папы схватили меня и потащили в машину, а потом почти сразу в аэропорт, — я фыркнула. Для меня та ситуация до сих пор была ненавистной. — Конечно, то, что ты меня поцеловал…

— Что сделали люди твоего отца? — Дамиан перебил меня и сразу приподнял брови, сводя их. В его глазах полыхнули бесы.

— То, что я сказала. Папа захотел, чтобы я уехала.

— Почему ты не рассказала мне об этом? — Дамиан подошел ближе и, кажется, хотел ладонью прикоснуться к моему лицу, но я сделала резкий шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

— Потому, что когда мы с тобой в следующий раз разговаривали, ты сказал, что я никто.

— Мила…