– Да уж надеюсь… Чего они вообще хотели?
– А чего могут от нас хотеть местные? Эта их, с позволения сказать, стачка была спровоцирована двумя основными причинами.
– Какими же?
– Жаждой наживы и суевериями. Человеческая глупость не отступает даже перед лицом трагедии. Пожалуйста, не думайте об этом.
Борис сомневался, что там все было настолько просто – он видел ярость и отчаяние, с которыми женщины бросались на металлическую ограду, прорываясь внутрь. Но он не хотел тратить время и силы, чтобы разбираться с этим, ему своих забот хватало.
– Мне нужно идти, – сказал он.
– Подождите, прошу. Так значит, с разбором завалов все нормально? Новое оборудование не нужно?
– Там больше ручная работа идет, оборудование пока не нужно.
– Я тут нашел план здания, возможно, пригодится.
Зотов протянул ему сложенный пополам лист белой бумаги, слишком новый, чтобы быть оригиналом чертежей. Но брать документ Борис в любом случае не собирался, он кивнул на руины, просматривавшиеся за усыпанной строительным мусором лужайкой.
– Там план уже не принципиален, это хорошо утрамбованная груда мусора.
– Я тут подумал: возможно, удастся скорректировать раскопки, ориентируясь на план? – многозначительно поинтересовался Зотов, заглянув в глаза собеседнику.
Вот они и дошли до самого главного. Борис был удивлен, но не сильно, он с самого начала сомневался, что представитель компании подошел к нему лишь для приятной беседы.
– Забудьте, – сухо отозвался Борис. – Мы будем действовать так, как безопасней для людей и лучше для сохранности тел, насколько это вообще возможно. А то, что у вас где-то там сейф завалялся, меня не волнует.
Зотов наконец смутился:
– Дело не в этом, что вы!.. Да я бы никогда!..
– Мне не важно, в чем дело. Сейчас я вижу единственно возможный путь работы. Поэтому все свои пожелания можете записать на бумажку, сжечь, а пепел выпить с шампанским на Новый год.
Борис поднялся с лавки и ушел, не дожидаясь ответа Зотова. Паршивое настроение закрепилось на весь день.
Образ женщины, кричащей на пляже, не покидал его еще много часов. Такая белая, такая хрупкая… Похожая на птицу, попавшую в силки. Марат не хотел думать о ней, а не думать не получалось.
Конечно же, кто-то снял на мобильный телефон и ее. Время сейчас такое: желание получить пару эффектных кадров легко подавляет и мораль, и нравственность. К чести рода людского, доморощенных операторов было немного, всего один нашелся.