Лучшее средство от любви,

— Эм-м-м, ребята, так мы на этой лодке втроем? — как-то вяло пробормотала та, ради которой все это и затевалось.

— Нет, нет, капитан с нами, просто он прямо сейчас немного занят, а я не хочу терять ни минуты этого прекрасного солнечного безветренного дня, чтобы показать вам все наши местные красоты. Та-а-ак, самый малый ход, и — вуаля! Вот мы и плывем!

— Ой, зайчик! Я тебе говорила, что обожаю тебя?

Даже через закрытую дверь я услышал звук долгого поцелуя.

Как хорошо, что у меня арендовано самое удобное место в гавани, и выйти в открытое море, пардон, океан, может даже такой лошарик, как Каспер. Разумеется, при правильно настроенном автопилоте, где моему напарнику в благородном деле «эндорфинизации» прекрасных дам остается только делать вид, что он на самом деле держит штурвал.

Ну что ж, судя по легкой качке и звукам за окном, выпрыгнуть с яхты теперь можно только в воду.

Ваш выход, Маэстро!

Глава 5

Проснулась я еще до шести утра на удивление без малейших признаков похмелья. Вытащила из ушей беруши и прислушалась. Благословенная тишина в доме. Неужто эти влюбленные с неистощимыми какими-то источниками энергии в определенных местах угомонилась? Хотя уверена, что это ненадолго.

По дороге сюда я себе строго-настрого запретила даже думать о работе. Никаких выдуманных фантазий и красот, пока я нахожусь в их реально существующем средоточии. Все удовольствия исключительно в действительности и для меня, а не для вымышленных счастливиц из моих книг. Поэтому я забила на пробежку и осталась наглым образом валяться в постели, лениво следя за световыми бликами солнечных лучей на стенах. Для жительницы вечно дождливого и туманного Питера это само по себе удовольствие.

«Океанские волны угрожающе потемнели, став из бирюзовых мрачно-свинцовыми, и обзавелись клочками грязно-белой пены на своих гребнях. Они то и дело яростно бросались на вроде бы крепкую лодку-плоскодонку, норовя перевернуть ее. Единственная пассажирка мужественно сдерживала слезы страха, крепко вцепившись в один из бортов. Но как бы она ни храбрилась, темное отчаяние все больше охватывало душу девушки. Сколько бы она ни всматривалась в даль, спасительной суши не было видно, а буря и не думала утихать, словно глумясь над ней и беспомощностью слабого человечка. И как будто все и так не было достаточно плохо, с неба хлынул проливной дождь, промочив одежду бедняжки насквозь, сводя на нет и так отвратительную видимость, но что хуже всего — начиная медленно наполнять лодку.

— О, Господи! Ну за что мне это?! Что, начинать уже все грехи свои перебирать и молится о прощении?

Но единственным грехом этой невинной девушки было то, что она имела глупость и смелость довериться мерзавцу.

Слезы все же полились, смешиваясь с дождевой водой и окончательно лишая способности что-то разглядеть. Да и куда ей смотреть? Повсюду одно и то же: ревущие океанские волны, алчно ждущие скорой возможности поглотить ее.

Сквозь этот природный грохот и собственные рыдания девушка и не услышала, как к ее уже наполовину затопленной лодке приблизилось другое судно.

— Хватайтесь, я вытащу вас! — раздался над ее головой хриплый мужской голос, и перед лицом появилась загорелая едва ли не до черноты рука, а вздернувшийся рукав открыл вид на широкое запястье с большими черными часами.

— О боже, как я рада! Вы мой спаситель! — воскликнула жертва чужой подлости и своей наивности, вскакивая.

Лица мужчины было не разглядеть из-за низко надвинутого капюшона, но очертания подбородка, покрытого золотистой щетиной, говорили о силе и уверенности, тех самых, в которых она сейчас нуждалась сильнее всего.

— Ну раз рада, то давай руку и ухватись покрепче. У меня есть тут кое-что твердое и длинное, нуждающееся в крепком рукопожатии для начала…».

Какого черта?! Меня аж подбросило на кровати.