Бегущий человек. Худеющий (сборник)

– Нет у меня никакого секрета, – ответил Халлек. Он испытывал замешательство и огромное облегчение. Точно как пару раз в колледже, когда чудом сдал экзамены, не подготовившись к ним.

– Пока воздержимся от выводов – подождем результатов серии Хеймана-Рейхлинга.

– Чего?

– Твои говенные карточки, – сказал Хустон и расхохотался. – Может, в них что-нибудь вылезет. Но я тебе скажу, Билли, двадцать три различных анализа твоей крови – отличные. Картина убедительная.

Халлек шумно выдохнул. Шумно и судорожно.

– Я… мне так страшно было.

– Помирают молодыми те, кто такого страха не знает, – ответил Хустон. Он выдвинул ящик письменного стола и извлек пузырек с маленькой ложечкой, прикрепленной на цепочке к пробке. Ручка ложки, заметил Халлек, была в форме Статуи Свободы. – Примешь малость?

Халлек покачал головой. Он был доволен. Ему приятно сидеть тут, сложив руки на животе – на своем уменьшенном животе – и наблюдая, как самый преуспевающий семейный доктор Фейрвью втягивал кокаин сначала одной ноздрей, потом – другой. Затем он спрятал бутылочку обратно в стол, вытащил другую и коробочку маленьких тампонов. Обмакнул тампон в пузырек и протер им ноздри.

– Дистиллированная вода, – пояснил он. – Предохраняет пазухи. – Хустон подмигнул Халлеку.

И со всей этой дурью в башке он, наверное, лечил детишек от воспаления легких, подумал Халлек. В данный момент доктор Хустон не мог не вызывать его симпатии, потому что сообщил прекрасную новость. Хотелось только одного: сидеть здесь, сложив руки на уменьшенном собственном животе, и исследовать ощущения нахлынувшего облегчения, испытывать их, как новый велосипед или новый автомобиль. Ему представилось, что, когда он будет покидать приемную Хустона, почувствует себя заново родившимся. Режиссер, снимающий в этот момент фильм о нем, мог бы вполне сделать музыкальным фоном «Так говорил Заратустра» Рихарда Вагнера. От этой мысли Халлек улыбнулся, а потом засмеялся.

– Поделись хохмой, – сказал Хустон. – В этом грустном мире нам нужны хохмы, Билли-бой. – Он шумно втянул ноздрями и снова смазал пазухи носа тампоном.

– Ничего особенного, – ответил Халлек. – Просто… понимаешь, я уж очень был перепуган. Представил себе, как буду вести себя, пораженный раком.

– Может, еще и придется такое представить, – сказал Хустон. – Но не в нынешнем году. Мне в принципе даже и не нужны результаты анализа по Хейману-Рейхлингу, чтобы сообщить тебе об этом. Рак имеет свое определенное внешнее обличье. По крайней мере когда он сжирает тридцать фунтов веса.

– Но я-то жрал, как и прежде. Я сказал Хейди, что больше стал заниматься физкультурой. А она мне говорит, что на утренних зарядках столько веса не сбросишь. Только жир свой уплотнишь.

– Ну, это не так. Последние исследования показали, что физические упражнения гораздо важнее диеты. Но она права в другом: для мужика-тяжеловеса вроде тебя, вернее, такого, каким ты был, это необычно. Толстые мужики, которые начинают яро заниматься физкультурой, обычно заканчивают надежным второклассным тромбозом. От него не помрешь, но особенно и не погуляешь, в гольф не поиграешь и тому подобное.

Билли подумал, что кокаин делает Хустона разговорчивым.

– Короче, ты этого не понимаешь, я этого не понимаю, – сказал он. – Но тут я уж слишком многого не понимаю. Мой приятель-нейрохирург в городе пригласил меня посмотреть года три назад рентген черепа. К нему пришел студент из университета Джорджа Вашингтона с жалобами на ослепляющие головные боли. Моему коллеге они показались типичными проявлениями мигрени, и парень выглядел предрасположенным к приступам мигрени. Но там мудрить-то было нечего. Подобные симптомы – признак мозговых опухолей, даже если у пациента отсутствуют обонятельные галлюцинации – знаешь, то дерьмом пахнет, то тухлятиной, то попкорном и прочим. Мой приятель сделал ему серию рентгеновских обследований и направил в клинику для анализа спинного мозга. И ты представляешь, что они обнаружили?

Халлек покачал головой.

– Этот парень по учебе – в лучшей тройке студентов университета, но оказалось, что у него почти отсутствует мозг. В центре черепной коробки обнаружилось несколько переплетенных жгутов из ткани коры головного мозга – этакое макраме, представляешь? Мой коллега показал мне снимки. Просто поразительно! Эти жгуты управляли всем – от дыхания до оргазма. А остальная часть черепушки была занята спинномозговой жидкостью. Понять такого мы не могли: получалось, что эта жижа осуществляла его мыслительные процессы. Но так или иначе, он по-прежнему учится, по-прежнему страдает от мигрени и выглядит как человек, страдающий от мигрени. Если не помрет от сердечной болезни, где-то после сорока лет у него это может и пройти.

Хустон выдвинул ящик стола в очередной раз, повторил кокаиновую процедуру, предложил Халлеку, но тот только покачал головой.