В сгущающихся сумерках автобус катил на север.
…Минус 073, отсчет идет…
Здание бостонского отделения ИМКА[10], огромное, почерневшее от времени, старомодное, располагалось на Хейнингтон-авеню. В середине прошлого столетия этот район считался в Бостоне едва ли не самым престижным. Теперь здание служило стыдливым напоминанием о других днях, другой эпохе, а его неоновая вывеска подмигивала всеми своими буквами кварталу порнографических кинотеатров, где христианством, мягко говоря, и не пахло.
Когда Ричардс вошел в вестибюль, портье яростно спорил с немытым негритенком, одетым в блузу для киллбола, такую длинную, что из-под нее торчали только манжеты джинсов.
– Я потерял мой пятицентовик, хонки. Я потерял мой гребаный пятицентовик.
– Если ты сейчас не уберешься отсюда, я вызову охрану, парень. Вот и все. Я тебе все сказал.
– Но этот чертов автомат сожрал мой пятицентовик!
– Прекрати ругаться при мне, маленький негодяй. – Портье, выглядел он лет на тридцать, протянул руку, схватил негритенка за грудки, тряхнул. – Убирайся отсюда. Не о чем нам больше говорить.
Видя, что портье настроен серьезно, негритенок чуть не расплакался.
– Послушай, это же единственный пятицентовик, который у меня был. Дерьмовый автомат сожрал мой пятицентовик, а жвачку не дал. Это…
– Я звоню в охрану. – Портье повернулся к коммутатору. Его пиджак, явно с чужого плеча, висел на нем как на вешалке.
Негритенок пнул ногой автомат, зажавший жевательную резинку, и выбежал из вестибюля, крикнув на прощание:
– Дерьмовая белая свинья. Гребаный сукин сын!
Портье проводил его взглядом, так и не нажав на кнопку вызова охраны, настоящую или выдуманную. Улыбнулся Ричардсу, в ряду зубов чернели прорехи.
– С этими ниггерами просто сладу нет. Если б я руководил Сетью, то держал бы их в клетках.
– Он действительно остался без пятицентовика? – спросил Ричардс, расписавшись в регистрационной книге как Диган из Мичигана.
– Если и остался, то этот пятицентовик он наверняка украл, – ответил портье. – Я в этом не сомневаюсь. А вот если бы я дал ему пятицентовик, то к вечеру две сотни попрошаек требовали бы у меня того же. Кто их только научил ругаться? У них же через каждое слово – брань. Неужели их родителям на это наплевать? Как долго вы у нас пробудете, мистер Диган?
– Еще не знаю. В город я приехал по делам. – Он попытался изобразить сальную улыбку, а когда почувствовал, что получается, улыбнулся еще шире. Портье узнал ее мгновенно (вероятно, потому, что не раз видел нечто подобное на отражении собственной физиономии в отполированной миллионами локтей мраморной стойке) и улыбнулся в ответ:
– С вас пятнадцать долларов и пятьдесят центов, мистер Диган. – Он пододвинул к Ричардсу ключ, висящий на одном кольце с деревянным бочонком. – Ваш номер пятьсот двенадцать.
– Благодарю. – Ричардс расплатился наличными. Удостоверение личности вновь не понадобилось. Господи, благослови ИМКА.
ebooksa