Фемида его любви

22
18
20
22
24
26
28
30

В этом море хотелось утонуть, хотя я до смерти боялась глубины. А на дне этой морской топи меня бы точно убило мощным давлением. Потому что там не просто темнота, а самый настоящий эпицентр шторма.

Саша внимательно следил за моим лицом, а точнее, губами, чем жутко смущал. Мне становилось не по себе.

Я впервые так близко контактировала с раненым. Мужчина держался молодцом, хоть и стискивал зубы так сильно, что их скрежет слышался на всю маленькую комнату.

— Ты молодец, — похвалил меня, когда я закончила обрабатывать рану, — теперь ее нужно зашить. Он облизнул губы и затуманено взглянул на меня. В очередной раз невольно залюбовалась пухлыми губами. Они красивые, с чувственными изгибами. Нет, я бы точно его нарисовала. Я любила писать портреты и часто выходила в город на проспект, наблюдая за прохожими. Находила подходящее лицо и писала. У меня хорошая память. Достаточно нескольких минут, чтобы запомнить досконально каждую черточку.

Мы снова пересеклись взглядом, когда я неуверенно взяла в руки иглу. В этот миг я заметила странные перемены в прежде непробиваемом выражении лица, словно его владелец хотел передумать.

—Тебе бы обезболивающее, — тихо произнесла, потупляя взор и потянулась к ране, — наверное, будет больно, потерпи. Я ни разу этого ее делала и буду мучить.

Руки меня не слушались, они ходуном ходили, будто я после бодуна. Но мне нужно собраться. Зашить эту чертову рану и закончить мытарства. Мама учила меня шить, нужно представить, будто зашивала дыру на кофте. Странную дыру. Сама по себе рана была непонятной. Вокруг нее образовалась гематома и мне было жутко представить, что ощущал Алекс всякий раз, когда я дотрагивалась до его живота.

Нет, не смогу. Это выше моих сил, я не смогу… У меня началась паника.

— Шура, ты справишься, — устало шепнул и большим пальцем подцепил меня за подбородок, вынуждая посмотреть на себя, — я крепкий орешек, не бойся.

Затем случилось то, чего я никак не прогнозировала — он меня поцеловал. Жадно припал к моим губам, словно умирающий от жажды путник к заветному роднику. Впился в меня, притягивая к себе за затылок и углубил поцелуй. Сама того не ожидая я ответила, позволив нашим языкам устроить адскую пляску, переплетаясь в интимном ритме до слабости в ногах.

Вот уж правду говорят: поцелуй с незнакомцем — это рулетка. Или затянет или как бабка отшепчет. Меня словно током обожгло. От неожиданного напора перехватило дыхание и я позволила этому воплощению бесцеремонности терзать мои губы, словив в этом немыслимый кайф.

Алекс отстранился прежде, чем до меня окончательно дошло, что произошло. Теперь в этой комнате тяжело дышали двое.

— Вместо обезболивающего, — как ни в чем не бывало пояснил свой мотив и кивнул на рану, — а теперь шей. Начинать лучше с середины. Давай, я готов.

Дьявол. Он самый натуральный искуситель. Змей, который подкупил мою всегда спящую ипостась, и та заговорщическим шепотом мешала мне сосредоточиться и делать стежки. После неожиданного поцелуя во мне что-то щелкнуло и внутри проснулись новые ощущения. Незнакомые, трепетные, сокровенные. Голодные. Захотелось дотронуться до горящих от щетины губ и еще раз распробовать губы дикаря, которые подарили мне поцелуй. Кажется, мне понравилось, но не успела распробовать. Хотелось еще…

Одурманенная наглым поцелуем я не сразу заметила, что Алекс с интересом наблюдал за мной. Он с ехидной насмешкой ждал, пока я вернусь в реальность:

— Оставление в опасности — это статья, — тихо произнес.

— Что?

— Я все ещё нуждаюсь в медпомощи, Шура, пока ты кайфуешь от поцелуя, как наркоманка от чека. Тебя что, не целовал никто ни разу?

После порции язв чувство прострации меня резко покинуло и ушатом ледяной воды окатило реальностью. Мигом вспомнила, где нахожусь, с кем и что от меня требовалось.

Да, Алекс, ты прав. Меня еще никто не целовал. ТАК никто не целовал.