Фемида его любви

Молчуна нарисовала тоже быстро, пообещав ему в будущем сделать самый классный портрет. Я старалась показать максимально его изюминку, словно доказывая окружающим, что он не пес, а вполне привлекательный мужчина с шармом в виде шрама. Мне показалось, что ему понравилось. По крайней мере он улыбнулся.

— Ты классный, — я похлопала его по плечу. — И отлично делаешь бутерброды.

В комнату к Алексу я возвращалась со странным убеждением, что нашла тут себе нового друга.

В спальне было темно. Закрыв дверь я немного постояла на пороге, прислушиваясь. Алекс все еще спал, вокруг было тихо. На цыпочках прокравшись к кровати, я осторожно прилегла на прохладные простыни. Недолго полежав, решила все-таки проверить Алекса и потрогала ему лоб. Он был холодный, как у покойника. Испугавшись в потемках, что Молчун зафигачил ему не тот препарат и Шурик умер, наклонилась к лицу, проверяя дыхание. Дышал.

Когда прилегла рядом, Алекс сгреб меня в охапку и положил к себе на плечо. Млея от его поглаживаний подумала, что он не такой уж и суровый. В нем много ласки, только проявляется она когда разум в отключке.

15

Разбудили меня настойчивые поцелуи. Еще не до конца проснувшись, стала отвечать на требовательные ласки, наощупь ища искушающие к разврату губы и задрожала, когда шершавые пальцы сдвинули кружево и стали ласкать мокрые складки. Ощутив взаимное желание, дыхание Алекса участилось и он стал активнее атаковать мой рот. Властно проникать в него языком, словно трахал меня, пока его пальцы гладили промежность, проникая внутрь и дразнили набухающий клитор. Бесстыже раздвинув бедра, я заелозила в такт в жажде разрядки, тем самым раззадоривая своего утреннего искусителя еще больше.

Прошлый провал в интиме для Алекса, как и для любого другого мужчины — мощный удар по самолюбию, поэтому он хотел все исправить. Компенсировать неудачу, поставив галочку в своей состоятельности. Думаю, если бы я попыталась противиться, он бы меня не услышал, потому что полностью погрузился в омут своих похотливых желаний, и мне повезло, что я не хотела протестовать. Я капитулировала после первого поцелуя и не меньше Алекса хотела получить утреннюю разрядку.

Не покидала мысль, что мне это все снилось, потому что для меня происходящее было за гранью реальности. Все ощущения обострились до предела и даже тривиальные поглаживания по спине вызывали разряды тока по всему телу.

— Дикая кошка, ты мне губу прокусила, — Алекс хрипло простонал то ли от боли, то ли от наслаждения и посадил мое невесомое тельце на себя сверху, любуясь мною.

Казалось, что его зрачки съедали всю радужку, когда наши глаза встречались. Его восторг придавал мне уверенности и усиливал возбуждение. Я была самой натуральной дикой кошкой, которая только и думала о его эрекции, которой он терся о мою промежность и постанывала от нетерпения, сводя Алекса с ума окончательно.

— Я рехнусь, как хочу тебя, — произнес, грубо целуя, и стащил с меня осточертевшую обоим футболку.

Когда-то мы обсуждали с девчонками, как ведут себя в постели такие, как Алекс. Я тогда твердо заявила, что не смогу быть с подобными мужчинами, скептически отзываясь про их грубость, отсутствие такта и желания доставить удовольствие женщине. Считала их деспотами, а себя ранимой особой, которой нужны воздушные шарики, дифирамбы комплиментов и океан нежности. Я такой и была, слепо веря в свою правоту, пока не встретила Его.

Алекс — провокация всех моих убеждений и стереотипов. Он научил меня ловить кайф от того, когда волосы грубо наматывают на кулак, чтобы получить доступ к беззащитной шее и закусать ее до синяков. Подсадил на пошлые фразочки, от которых я текла, как последняя сука и исходила дрожью. Показал, что удовольствие — это не только нежность, но и боль. Оказывается, мне нравилось, когда он прикусывал мои соски, срывая с губ новые порции стонов.

Этот уголовник показал мне мое альтер эго, о существовании которого до сегодняшнего дня я не догадывалась, завел в дебри моих правдивых желаний, о которых я раньше даже думать не могла. Опроверг все, чем жила раннее, но пока что я ничуть не жалела, желая, чтобы его пытки никогда не заканчивались.

— Ты точно не целка? — спросил, прежде чем насадить на себя. — Смотри, если врешь, будет больно. И я не из тех, кто женится после одного раза. Усекла?

— Ты долго еще болтать будешь? — нетерпеливо фыркнула, вызвав у Алекса хищную улыбку и затем мы синхронно застонали, когда он одним толчком вошел в меня.

Он замер на несколько секунд, пока я пыталась разобраться со своими ощущениями, с непривычки ошалев от их переизбытка.

Во-первых, он был крупноват для меня. Во-вторых, было немного больно с непривычки, но эта боль была приятной. В-третьих, меня спустя несколько движений пленил огненный жгут внизу живота, и я уже мало что понимала и слышала. Если бы мои родители узнали, что их примерная дочь одурманилась уголовником, они бы не поверили или свалились от инсульта, но правда была такова: если я не одурманилась, то влюбилась. А дурман и влюбленность одной масти.

Когда мы синхронно завершили наш марафон, я обессиленно рухнула рядом с Алексом и доползла до его плеча. Этот развратник же закурил прямо в постели. Раньше бы я сморщила нос и возмутилась, а сейчас старалась запечатлеть каждую черточку, чтобы потом написать портрет, не упуская ни одной детали. Уверена, ближайший месяц мне будет что рисовать.