Фемида его любви

22
18
20
22
24
26
28
30

— Девушка, которая мне нравится, теперь в курсе. Только она опечалена и напугана и считает, будто я ее обманываю.

— Спасибо за обед и… Береги себя, ладно? — Я быстро прошмыгнула в дом и на цыпочках проскочила на второй этаж, закрываясь в комнате. Брата не было, теперь мне никто не помешает.

Дрожащими руками достала тест и долго не могла открыть глаза, чтобы увидеть результат. Открыв, от испуга выронила тест. Две полоски смотрелись, как приговор.

33

Я не знала, как реагировали другие женщины на известие о своей беременности, но я первым делом стала рассматривать себя перед зеркалом. Долго крутилась, ощупывая плоский живот, все пытаясь понять, видно или нет.

В голове не укладывалось, что внутри меня находился маленький человечек. Конечно, сейчас он напоминал небольшую точку, но в скором времени это крохотное пятнышко начнет расти, у него появятся ручки, ножки, маленькие пальчики... Он начнет пинаться...

Прислушалась к ощущениям. Только сейчас стала чувствовать наполненность внизу живота, обратила внимание на увеличившуюся грудь. Раннее списывала на приближение месячных, а теперь понимала — это вестник их отсутствия. Вестник...

Вспомнив имя отца комочка внутри себя, почувствовала, как в груди защемило тоской. Для него эта новость радостной не будет. А для меня... Я пока не осознавала, рада или нет, и как быть дальше.

Конечно, я в будущем хотела детей. Фантазировала, как мы с любимым поженимся, как он попросит родить ему ребёнка. Мне хотелось, чтобы мой мужчина именно попросил, ведь детей и нужно заводить, когда желают оба, а я...

Зрение поймало расфокус от прилива слез. Вспомнив слова Алекса про аборт, стало страшно.

«Не дури... Не думай даже».

Мое богатое воображение рисовало картины признания в разных вариациях, но ни в одной из них Вестник не обрадовался. При любом раскладе его слова звучали приговором: «на аборт».

Он меня просто убьет, когда узнает.

А я до жути боялась врачей. Я вообще боялась боли, крови, операций. И последствий аборта. Уже не маленькая, знала, что могу получить бесплодие и извечные угрызения совести. Я комара жалела, а тут убить своего ребенка. Я не смогу взять на себя такую ответственность, я лучше сама умру, чем кого-то лишу жизни. Чтобы мне не говорили, это мой ребенок, он уже живет внутри меня и избавиться от него — верх бесчеловечности.

Господи, что же мне делать? Будь проклята моя забывчивость и решение принимать противозачаточные. У меня же память, как у рыбки. Я столько раз забывала, что теперь неудивительно. И надо было забеременеть от того, кто в этом не заинтересован. И нужно же было залететь от врага нашей семьи…

Закусив кулак, я осела на пол, сотрясаясь в рыданиях. Как я ему скажу? А брат? Он же меня просто вычеркнет из своей жизни, когда узнает, от кого я беременна, посчитает предателем! Или хуже того: убьет, как обещал.

Алекса бы сказала: ситуация патовая, сестрен. Вот от кого-кого, а от тебя точно такого не ожидала.

Мамочка, как же мне не хватает тебя...

Попробовав снова позвонить матери, услышала в трубке автоответчик. Зато сестра ответила со второго гудка.

— Сашунь, ты плачешь? Это из-за Семена? Что случилось?