Переход

– Дядя Ваня, ты?

– Открывай!

Дынс!

– Только когда успокоишься.

Дынс! – икнула в последний раз дверь.

– Я сейчас тебя впущу, и ты спокойно зайдешь. Только без нервов.

Мишка несколько раз присутствовал при спорах отца с дядькой и знал, что тот успокаивается так же быстро, как и заводится.

«Медведь» уже спокойнее прогудел еще раз:

– Открывай.

Пока Мишка ставил чайник и резал вареную конину, дядька сверлил парня глазками-пуговками, а потом заговорил безо всякой подготовки:

– Вспоминай, кому вы еще о письме говорили. Может, переводить кто помогал? – Мишка удивленно вытаращил глаза, а Иван продолжил: – Звонит мне утром глава администрации Ольхона и сообщает: мол, интересовались вчера моим вопросом. Рассказывает, двое их было – молодой парень и женщина в годах. Оба спортивные. Одеты как туристы и с альпинистским снаряжением. Концы рода Итиловых искали.

– Я, дядя Ваня, сам переводил по словарю, вон в кабинете батином лежит, как и письмо с копией, – грустно отвечал Птахин.

– По словарю? – неожиданно успокоился Иван. – Ну и кто же тогда нам свинью подложил?

– Неужели Анфиса Евгеньевна? – удивился Мишка. – Не может быть….

– Звони ей! – скомандовал Иван.

– Рано! Восемь утра! Она после девяти на работе появляется.

– Я сдохну до этого времени! – взвыл в очередном приступе ярости дядька.

– Не ори, – попросил Мишка. – И так всех перепугал в подъезде. Они шипеть теперь точно будут. Давай лучше попробуем поспать часок. Ложись на диван как есть. Я жалюзи сейчас закрою – ночь сделаю. Вот тебе подушка!

Неожиданно спокойно дядька улегся на скрипнувший пружинами диван. Устроился и сразу выдал первую руладу храпа.

«Молодец! – про себя похвалил его Птахин, ставя посуду в раковину. – Сильно с батей похожи. Будто не он тут сейчас грохотал-ревел. Щелк! – и воюем, щелк! – и отдыхаем».