— Нет-нет, он… он сказал, что, если я его не ублаготворю, мой брат получит самый низший балл! А если проболтаюсь — мой фиггин поджарят на оливковом масле!
— Фиггин?.. Что такое «фиггин»?
— Не знаю… и не хочу узнавать!
— Ладно. Пшел вон отсюда.
— Мне… собирать вещи?! — всхлипнул Жербази.
— Пока нет. Учись дальше. Раз ты мне все честно рассказал — может, тебе и позволят остаться. Но еще один раз…
— Я понял, понял!.. Спасибо, мэтр, спасибо! — просветлел лицом Жербази.
Танзен проводил его тяжелым взглядом. Возможно, парень и в самом деле достаточно испугался и больше никогда не оступится. А возможно, через несколько лет Танзен наденет на него корониевые наручники. Тут заранее не угадаешь.
В любом случае нужно подать рапорт в его деканат. За Жербази теперь будет более тщательный пригляд. И за его братом, если тот все же решит поступать — тоже.
А Танзену теперь предстоит арестовать еще и Архида Роко, профессора Субрегуля, одного из членов комиссии. Это уже совсем другой уровень. Тут Танзен даже и не может действовать самостоятельно — надо доложить в ученый совет.
Делектория — учреждение не менее важное, чем Кустодиан. Именно там решают, кто достоин учиться волшебству, а кто нет. Кому можно вручить гражданство Мистерии, а кто обойдется. Именно там абитуриентов подвергают тяжелым испытаниям, заглядывают в самую душу, ища ответа — а нужен ли ты нам, мальчик с горящими глазами?
И работники Делектории — очень уважаемые, заслуженные волшебники. Все члены экзаменационной комиссии — профессора. Абы кого на такую почетную должность не берут, и считается, что подкупить кого-то в Делектории — дело несбыточное.
Но так только считается. Профессора тоже порой соблазняются золотым блеском. Бедных среди них не водится, но… неизмерима жадность людская.
Архид Роко отвечает за одну из проверок на волшебный дар — Слово Оракула. Древний дух, провидящий души и судьбы, бросает один лишь взгляд на абитуриента и выносит вердикт. Но поскольку изъясняется он очень туманно и замысловато, при Оракуле состоит специальный толкователь, расшифровывающий его решение и переводящий в обычные баллы.
Одно из тех испытаний, в которых от испытуемого не зависит вообще ничего. Причем еще и крайне мутное, чаще всех других вызывающее недовольство. Результаты часто оспаривают.
Танзен в свое время не оспаривал. Он прекрасно помнил, как полвека назад дрожал в темном зале перед жуткой статуей и как Оракул выдал бессвязную тарабарщину. Толкователь, тогда еще не Роко, с интересом поглядел на Танзена и дал ему восемнадцать баллов.
Восемнадцать из двадцати — это отличный результат. Танзен до сих пор не понимал, за что столько получил, но не имел ничего против.
Но если толкователь Оракула нечист на руку…
Конечно, только одно испытание — это еще ничего не значит. Максимальный балл при поступлении — тысяча. Четыре долгих экзамена, за каждый из которых можно получить до сотни, и аж тридцать практических испытаний. Многие даже великие волшебники получали у Оракула нули — и ничего, карьеру это им не испортило.
И тем не менее двадцать баллов могут решить очень многое. Ведь нужно набрать не менее семисот, чтобы поступить на платной основе, и не менее восьмисот — чтобы стать стипендиатом и учиться бесплатно. В стенах Клеверного Ансамбля нет места бездарности и посредственности.
ebooksa