А теперь Золотые Маги вообще утратили полезность. Они давно не выполняют никаких важных функций. Когда-то они были клинком в руках Бриара, и немало врагов он сим клинком сразил... но врагов больше не осталось. Уже много лет клинок просто висит на стене.
И ладно бы просто висел, как пустое украшение. Золотые Маги постепенно забирают все больше власти. Площадь Философов по-прежнему помнят многие. И все громче шепчутся, что стоит попробовать снова.
- Камильф, - хлопнул в ладоши Бриар. – Приди.
В зале сгустился воздух, и из него вышел первый советник. Камильф Хладнокровный, второе лицо в государстве. Его годы тоже не согнули, но для полуэльфа это и неудивительно.
- Объявишь мою волю, - произнес Бриар. – С сегодняшнего дня орден Золотых Магов распущен.
- Полностью? – без особого удивления уточнил Камильф.
- Полностью. Провозгласишь, что отныне Золотые Маги утрачивают особый статус, титулярность и привилегии. В том числе право применять чары старших разрядов без лицензии. Нарушителей ожидает Бирюзовый Холм.
- Разумно, - прокомментировал Хоризакул. – Поздновато немного, но время еще не упущено.
Бриар вздохнул. Сын и наследник много лет уговаривал его распустить орден. Впервые завел об этом разговор сразу после площади Философов. Но Бриар просто не мог так поступить с теми, кто возвел его на трон. С теми, кто поддерживал в первое десятилетие – тяжелое и страшное десятилетие, когда Парифат едва не рассыпался на куски. С теми, кто одолел Крушителей – эту безумную волну сепаратистов, что массово уничтожали порталы.
Но их осталось уже немного – тех, первых Золотых Магов. Верных и заслуженных, помнящих Бриара без императорского венца. Сто лет минуло все-таки. Одни пали в боях, другие казнены, кто-то скончался своей смертью, кто-то ушел в отставку и коротает дни на вилле.
Остальные же... Старые друзья поймут, а новое поколение... в нем как раз и проблема. Буйную молодежь следует укоротить, пока это еще можно сделать бескровно. Немогущие и малоодаренные будут только рады – у многих Золотые Маги уже в печенках сидят.
- Слушаю и выполняю, - чуть наклонил голову Камильф. – Будут ли еще повеления, государь?
- Сегодня нет. Можешь отбыть.
Камильф прищелкнул каблуками и исчез. Бриар снова остался наедине с сыном. Через час-другой, когда известие об указе будет обнародовано, в Парифагене станет очень шумно. Золотые Маги не примут разжалования безропотно – многие начнут возмущаться, иные наверняка попробуют прорваться к императору. Бриару придется выступать на площадях и перед проекристаллами, обосновывая свое решение.
Ему не хотелось. Нет, он не жалел, что позволил покойному Остраго убедить себя... но ему никогда не хотелось носить корону. Бриар тяготился своими нынешними обязанностями. Он делал все, что должен делать император, и Парифат не мог пожаловаться на своего властелина, но сам Бриар не был счастлив на троне.
Там оказалось холодно и одиноко.
Раньше было легче. Пока была жива Флиперия, пока дети оставались детьми, пока в молодой империи еще было к чему приложить руку. Теперь... жены больше нет, дети давно взрослые, а государственный механизм так хорошо отлажен, что крутится сам по себе. Если посадить вместо императора соломенное чучело, Парифат этого не заметит.
Пока не грянет очередной кризис, конечно.
С каждым годом Бриар передавал все больше полномочий сыну. Цесаревич заменял его уже везде, где можно. За собой отец оставлял лишь самые важные решения – вроде только что принятого.
Сам же он все реже покидал личный чертог, все реже появлялся на официальных мероприятиях. Из дома его мог выманить только ежегодный прием в Алмазном Раю – в беседах с Аэтернусом Бриар отдыхал душой. Только Вечный мог понять Всемогущего, только с ним Бриар не чувствовал себя на каком-то пьедестале.