- Маскируюсь, - раздраженно ответил полугоблин.
- Подо что? Под мусорную кучу?
- Под хобия, дура толстозадая!
- Но хобии же не похожи на мусорные кучи.
- Зато ты похожа. Шлюха очкастая.
Мектиг смерил Плаценту недобрым взглядом и прошел внутрь. Черный ход в городскую тюрьму располагался в потайном отнорке и стерег его всего один стражник. Сейчас он почему-то лежал без движения и как-то неестественно склонил голову.
Искателей Криабала по-прежнему прикрывало заклинание Незаметности. Но оно не делало невидимым, не позволяло ходить куда вздумается – просто заставляло не обращать внимания. При этом эффект ослабевал, если залезть туда, где запрещено посторонним.
Но это все равно оберегало от случайных взглядов... хотя нет, не взглядов в данном случае. Слухов, нюхов... как выразиться, если вокруг злые слепцы?.. Незаметность ослабляла их бдительность, внушала избирательную рассеянность.
А Леди Белка разведывала путь. Плацента уже частично его разведал, но он искал в основном способ впустить остальных. А теперь, воссоединившись, они пробрались к лифту на нижний ярус – и Мектиг заработал секирой.
Хобии и впрямь оказались ему по плечу. Он уложил семерых за минуту – и пощадил только одного, которого отец Дрекозиус убедил бросить оружие. Дрожащего хобия быстро разговорили, заставили рассказать, как управляется лифт, и ненадолго задумались, не оставить ли кого-нибудь наверху, стеречь.
Не оставили. Решили этим путем не возвращаться. Мектиг вырубил уцелевшего хобия обухом секиры и все вошли в скрипучую деревянную кабину.
Управлялась она сверху, все теми же хобиями. Их потому и оказалось при лифте так много – нужно было минимум четверо, чтобы крутить подъемное колесо. Циклопы в тюремных коридорах не помещались, так что хобии кряхтели сами. Но на спуск оказалось возможным сделать это и без живой силы – просто привязать к цепи противовес потяжелее.
За оный вполне сошли семь мертвецов.
- Кроты нам этого не простят... – пробормотал Фырдуз, глядя на окровавленные тела.
Впрочем, не ему было осуждать чью-то кровожадность. Он сам уже имел за плечами несколько трупов. Тут и хобии, которых он прикончил заклинанием Убийства, и циклоп Лук-Бат, принявший по его вине жестокую смерть...
И Фырдузу было совестно из-за этого, очень совестно... но что он мог поделать? На то и война. Он в нее не ввязывался, не напрашивался. У него не было другого выхода. Он всего лишь ничтожный кобольд, угодивший в бурный поток и пытающийся удержать голову над водой.
На нижнем ярусе стражи было меньше. Лифт постоянно держали наверху и спускали только если точно знали, что внизу все в порядке. А поскольку пол и стены были устланы толстыми стальными плитами, а вокруг плескалось подземное озеро, подкопа хобии тоже не опасались. В случае бунта заключенным просто переставали спускать еду – и все заканчивалось очень быстро.
Впрочем, бунты случались нечасто. Вообще заключенных было немного – время-то неспокойное. Шпионов, партизан и дезертиров хобии либо шлепали на месте, либо отправляли в трудовые лагеря. Здесь, в Гаратаке, держали в основном политических, своих же хобиев. Иногда встречались важные военнопленные вроде того же Брастомгруда.
Темень стояла могильная. Даже Фырдуз ничего бы не увидел без заклинания Освещения. Купол мягкого света двигался вместе с незваными гостями, и в нем проступали толстые решетки, цепи, тяжелые стальные двери. Повсюду были замки, но секира Мектига рубила их с волшебной легкостью.
Один раз навстречу попался стражник. Один-единственный раз – и его шею секира разрубила тоже очень легко.