Сфинкс
Египетские изваяния сфинксов (Геродот называет их андросфинксами, то есть мужесфинксами, чтобы отличить их от греческого сфинкса) – это лежащий лев с головой человека; он был стражем храмов и гробниц и, как говорят, должен был воплощать царскую власть. У других сфинксов в залах Карнака голова барана, священного животного Амона. Ассирийцы изображали сфинкса с головой бородатого человека в короне; такое изображение обычно на персидских геммах. Плиний в своем перечне эфиопских животных называет сфинкса, однако сообщает о нем лишь то, что они там широко распространены и что у них «рыжевато-бурая шерсть (и) на груди есть сосцы».
У греческого сфинкса женская голова и грудь, птичьи крылья, туловище и лапы львиные. Иногда его наделяют головой собаки и хвостом змеи. Есть предание, что он истреблял жителей Фив, загадывая загадки (ибо он говорил человечьим голосом), и пожирал всякого, кто не мог их отгадать. Эдипа, сына Иокасты, сфинкс спросил: «У кого четыре ноги, две ноги и три ноги, и чем больше ног, тем он слабее?» (Так гласит, вероятно, древнейшая версия. Со временем ее снабдили метафорой, изображающей жизнь человека как один день. Теперь вопрос звучит иначе: «Какое животное ходит на четырех ногах утром, на двух в полдень и на трех вечером?») Эдип ответил, что это человек, который, будучи ребенком, ползает на четвереньках; став взрослым, ходит на двух ногах, а в старости опирается на посох. Когда загадка была разгадана, сфинкс бросился с утеса.
Де Куинси в 1849 году предложил другое толкование, которое дополняет традиционное. Субъект загадки, по мнению его, не столько человек вообще, сколько сам индивидуум Эдип, осиротевший и беспомощный в младенчестве, одинокий в зрелом возрасте и опирающийся на Антигону в безнадежной, слепой старости.
Сцилла
Прежде чем стать чудовищем и обратиться в скалу, Сцилла была нимфой, которую полюбил Главк, один из морских богов. Дабы ее покорить, Главк обратился за помощью к Кирке, которая славилась знанием трав и волшебства. Однако Кирка сама влюбилась в Главка, да только никак не могла заставить его забыть Сциллу. И чтобы наказать соперницу, она вылила сок ядовитой травы в источник, в котором нимфа купалась. Далее, по словам Овидия («Метаморфозы», XIV, 59–67),
Она чувствует, что стоит на двенадцати ногах, что у нее шесть голов и в каждой голове три ряда зубов. Такая метаморфоза настолько ее устрашила, что Сцилла бросилась в пролив, разделяющий Италию и Сицилию, где боги превратили ее в скалу. Когда во время бури ветер загоняет суда в каменистые расщелины скалы, моряки, по их словам, слышат доносящийся оттуда жуткий рев.
Эту легенду можно также найти у Гомера и у Павсания.
Талос
Самые ужасающие создания фантастической зоологии – это живые существа из металла или камня. Таков яростный бык с медными ногами и рогами, изрыгавший пламя, которого Ясон с помощью волшебницы Медеи запряг в плуг; одушевленная статуя из чувствующего мрамора у Кондильяка; лодочник в «Тысяче и одной ночи», «медный человек со свинцовой табличкой на груди, испещренной талисманами и цифрами», который спас третьего Каландара из Магнитной Горы; «девы из мягкого серебра или из ярого золота»[127], которых в мифологии Уильяма Блейка богиня поймала в шелковую сеть для утехи своего возлюбленного; металлические птицы, выкормившие Ареса.
К этому перечню можно еще добавить тягловое животное, проворного дикого кабана Гуллинбурсти, чье имя означает «златощетинный». Ученый-мифолог Пауль Херрманн[128] пишет: «Это живое создание из металла было выковано в кузнице искусных карликов; они бросили в огонь свиную шкуру и вытащили золотого кабана, который мог передвигаться по суше, по морю и по воздуху. Как ни темна ночь, путь кабана всегда хорошо освещен». Гуллинбурсти вез колесницу Фрейи, скандинавской богини любви, брака и плодовитости.
И еще есть Талос, страж острова Крит. Некоторые считают этого гиганта творением Вулкана или Дедала; Аполлоний Родосский говорит о нем в своей «Аргонавтике» (IV, 1638–1648):
«И Талос, бронзовый человек, отбив глыбы от твердокаменного утеса, помешал им привязать судно, когда они вошли в гавань Дикте. Он был породы людей из бронзы, из ясеневого дерева, последний уцелевший из сыновей богов; Хронос подарил его Европе, дабы он был стражем Крита и трижды в день на своих бронзовых ногах обходил остров. Все его тело, все члены были бронзовые и неуязвимые; лишь под одним сухожилием на лодыжке была кроваво-красная жилка, и эту жилку, в которой заключалась жизнь его и смерть, покрывала тонкая кожица».
И разумеется, из-за этой уязвимой жилки пришел Талосу конец. Медея околдовала его убийственным своим взглядом, и, когда гигант снова принялся ворочать глыбы на скале, «он поранил себе лодыжку острым обломком, и оттуда, подобно расплавленному свинцу, хлынула сукровица – вскоре он так и застыл, высясь на выступающем утесе».
По другой версии мифа Талос, раскалясь докрасна, убивал людей, обхватывая их своими ручищами. По этой версии бронзового гиганта постигла смерть от рук Кастора и Поллукса, братьев Диоскуров, которыми руководила колдунья Медея.
Термические существа
Визионеру и теософу Рудольфу Штейнеру (1861–1925) было откровение о том, что планета наша, прежде чем стать знакомой нам теперь Землей, прошла через Солнечную стадию, а до того – через Сатурнову стадию. Человек ныне состоит из тела физического, тела эфирного, тела астрального и из эго; в начале же Сатурнова периода он был только физическим телом. Тело это было невидимо и неосязаемо, ибо тогда на Земле не существовало ни твердых тел, ни жидкостей, ни газов. Были только разные состояния тепла, термические формы, имевшие в космическом пространстве либо правильные, либо неправильные очертания; каждый человек, каждая тварь были организмами, состоявшими из меняющихся температур. По свидетельству Штейнера, человечество в Сатурнову эпоху было слепым, глухим, лишенным всех ощущений скоплением различных состояний тепла и холода. «Для исследователя тепло есть не что иное, как субстанция еще более тонкая, чем газ», – читаем мы на одной из страниц его труда «Die Geheimwissenschaft im Umriss» («Очерк оккультных наук»). До Солнечной стадии архангелы, или духи огня, вселяли жизнь в тела этих «людей», которые тогда начинали сверкать и сиять.
Привиделось ли это Штейнеру во сне? Привиделось ли потому, что некогда происходило в пучине времени? Бесспорно одно – эти термические существа гораздо более поразительны, чем демиурги, и змеи, и быки других космогоний.
Точный отчет об узнанном, увиденном и встреченном