Вдруг голова Норбо в воде забеспокоилась, завертелась, и он закричал, как шара шубуун, желтая птица филин:
- Жаргалма!
Жаргалма еще больше притаилась. Норбо рассердился, крикнул:
- Нечего прятаться! Ты попала в мои руки, теперь не убежишь. Иди сюда, поговорить надо.
Подождал, подождал, потом взял ведро, которое она оставила на берегу, зачерпнул воды, поставил на траву и повел к дому своего коня. Чуть не на каждом шагу оглядывался, не вышла ли Жаргалма. Когда ушел далеко, Жаргалма разревелась, так долго плакала, что опухли глаза.
В доме сонная, спокойная тишина… Крутится молитвенный барабан хурдэ, крутится веретено. Старая Самба-абгай хочет побольше вознести богам молитв. Молитвы открывают на том свете двери рая… А веретено крутится, наматывает шерстяную нитку для будущих носков, от которых на этом свете будет теплее ногам.
Жаргалма накормила Шойроба и Очира и пошла вместе с Самба-абгай, чтобы раскроить ей материал для нового легкого халата тэрлика. Пусть старуха при новой власти походит нарядная.
В улусе Шанаа ничего будто бы не изменилось. Зимой юрты, покрытые толстым снегом, кажутся низенькими, осенью, когда льют дожди, становятся черными, а когда пригреет солнце, от них валом валит пар. Днем над улусами блестит солнце, а по ночам загораются звезды - много, тысячи, а может, и больше. Звезды покачиваются, будто хотят погаснуть, но не гаснут, горят ярко.
На самом же деле не все в улусе так, как было раньше. Постарели, подгнили многие доски в летниках, на головах стариков и старух стало больше седых волос, укоротилась на несколько шагов их дорога в вечную страну Сохо-Баадия… Старухи и старики не унывают, весело смеются над шутками молодежи, хохочут беззубыми ртами над забавно играющими телятами и ягнятами. Дети становятся юношами и девушками, разгадывают новые хитрые загадки, запоминают мудрые пословицы. Малыши приносят со двора домой не по пять поленьев, как вчера, а по шесть.
Много перемен произошло и в душе Норбо. Ему стыдно, что отправил жену к родителям одну, не поехал с нею. Тяжело, что выпроводил, когда она приехала. Так тяжело, не хочется вспоминать…
Те, кто раньше говорил, что у Жаргалмы пестрый язык, забыли свои обидные слова. Теперь говорят, что вторую такую жену Норбо не найдет, хорошая была Жаргалма.
Когда вернулась мать, уезжавшая куда-то на несколько дней, Норбо не осмелился сказать, что без нее была Жаргалма и он не позволил ей сойти с седла. Мать узнала от соседей, впервые в жизни выругала сына.
Норбо решил весной привезти Жаргалму. Но он утром забывал то, что решал вечером.
Когда стало совсем тепло, Норбо подкатил телегу чуть не к самому крыльцу, долго ходил вокруг, осмотрел, смазал дегтем колеса. Взял уздечку и пошел за конем. Серый лениво жевал сено… Норбо прислонился к изгороди, постоял, вернулся домой.
- Ты куда собирался? - спросила мать, которая все знала, что делается в душе сына.
- Хотел березы нарубить для дуг, - соврал Норбо.
- За березой надо ездить на простой телеге, а не на легкой, - насмешливо проговорила мать.
Мать варила суп. Норбо хотел есть, поглядывал на очаг, откуда шел густой, пахучий дух. Скоро мать налила себе, села за стол. Сына не позвала.
- Суп, видно, уже готов? - робко проговорил Норбо. Мать сердито ответила:
- Наливай сам, у меня других дел много. Не надо было прогонять жену, когда она у твоего порога стояла. Она жила - ты всегда ел вкусный суп, пил горячий чай. Не маленький, чтобы мать за тобой ходила.
ebooksa