Я кивнула.
– Когда мама начала плавать в Сети, она стала менее тревожной, – продолжил Роман. – А потом сказала: «Ты уже взрослый, расскажу правду». И рассказала, что Андрею Степановичу из-за проклятия сестрицы Аленушки достались припадки злобы. Я могу сойти с ума, весь покрыться волосами, превратиться в оборотня! Поэтому мама меня к психиатру и возила! Я решил не волновать ее, стал за собой следить, не дрался, научился в любой ситуации держать лицо, очень потом в бизнесе пригодилось.
– Да, – кивнула Татьяна. – Когда с Андреем в первый год нашей семейной жизни случился припадок злобы, я хотела от него уйти. Но удержалась, потому что свекровь, царствие ей небесное, рассказала о проклятии, объяснила, что Андрюша просто вспыхивает и быстро успокаивается. А вот что с его детьми будет, неясно, поэтому, когда Рома родился, я от страха голову потеряла. Ждала, что у мальчика начнутся качели настроения, как у отца.
– Порой хотелось изобразить перед ней настоящего Миронова, – засмеялся Роман, – стул, например, в окно швырнуть! Но не актер я. Да истерику и не изобразить – ее прожить надо, с воплем, кваканьем, матом. Папа ас на этой дороге, а я на нее даже не ступал. Мне хватает ума и воспитания держать себя в узде.
– В тот день, когда родился Илья, на свет в моей клинике появились еще четыре ребенка, – перевела беседу в нужное русло Анастасия. – Рожали преподаватель вуза, спортсменка титулованная и Варечка. Все.
– Вы говорили о четырех младенцах, – заметила я, – а назвали только трех мам.
– У спортивной гимнастки получилась двойня, – засмеялась Анастасия. – Такие крепыши! Танечка, есть аргумент, который вмиг обеспечивает моей клинике алиби. В тот день мы собрали букет из трех девочек и Ильи. Пол ребенка сообщают сразу. Бирку ему на руку вешают. Маме на шею такую же надеваем. Подмена исключена! И как девочку мальчиком заменить, а?
Я молчала. Действительно, как? Но ведь это случилось!
– Не понял, – пробормотал Роман. – Если три девочки и один мальчик и не заметили подмены, то получается, что откуда-то новорожденного привезли.
– Младенца мужского пола следовало поменять на такого же, – кивнула я. – Варя, вы когда узнали, что у вас появился сын?
– Да сразу, – после короткой паузы ответила женщина.
– Кто вам сообщил радостную новость? Анастасия Борисовна?
– Нет, медсестра. Тетя Настя прямо сразу побежала к Татьяне Николаевне. Ни слова не проронила.
– Верно, – рассмеялась Белова. – Танюша металась по моему офису. Она рвалась в родильную зону, но я ее туда не пустила. Не считаю правильным присутствие мужа, матери или любовника в такой ситуации. Если что-то не так пойдет, они здорово помешают. И открою вам тайну: когда форс-мажор и доктор говорит родне, что необходима срочная операция, он не спрашивает совета или разрешения, а просто информирует. Большинство разумных людей тут же отвечают: «Делайте, что считаете нужным, только спасите пациента». Неразумные принимаются спорить, говорят о каких-то запретах, которые налагает на них вера в великих волосатых кузнечиков. Насекомые сейчас прибегут, и все будет тип-топ. Если врач поймет, что без срочного вмешательства ему придется написать в истории болезни «exitus letalis», он не станет исполнять волю адептов волосатых кузнечиков и отправит недужного на стол. Кстати! Православные почитают докторов святого Пантелеимона и святого Луку Крымского. А у мусульман был великий хирург Аз Захрави. Его труд «Ат Тасриф» установил правила практики в медицине. Этот гениальный доктор первым использовал кетгут для иглы и ставил кость на место выпавшего зуба. Можно сказать, придумал имплант. И у католиков были вдохновенные медики. По-настоящему верующие люди доверяют врачам и помогают им молитвами. А вот те, кто поклоняется волосатым кузнечикам, и им подобные – вот тут беда. И есть еще проблема, о которой сейчас помалкивают. Роды в присутствии мужа сейчас в моде, но не каждый парень способен выстоять до конца. Обмороки представителей сильного пола в родильном зале – не редкость. И потом таким парам сложно восстановить нормальную половую жизнь. А уж свекровь или мать роженицы… – Анастасия закатила глаза. – Увольте. В общем, я заперла Таню в своем кабинете.
– Изолировала, как тигра в клетке, – засмеялась мать Романа. – Я чуть с ума от беспокойства не сошла. Никогда не забуду, как Настя вернулась и с порога объявила: «Все отлично! Варя в полном порядке и у нее прекрасный мальчик. Голос, как у Андрея, и кричит как – аж покраснел».
– А я – как в тумане, – ударилась в воспоминания Варвара. – Тетя Настя умчалась, а медсестра мне чашечку дала, сказала: «Выпей до дна и выдохни». Я проглотила жидкость, и так хорошо стало, сказала: «Все позади». Женщина засмеялась: «Нет, все только начинается. Родился отличный мальчик. Теперь тебе до конца своих дней его воспитывать». А я очень устала, глаза сами собой закрылись, звуки, как сквозь вату. Медсестра чем-то звякает, дверь стукнула, голос тети Насти: «Как она?» А я вдруг испугалась, еле-еле языком ворочая, спросила: «Почему он не кричит?» «Если ты о муже беспокоишься, то он от радости онемел, – засмеялась подруга свекрови. – А если о новорожденном, то слушай». И такой вопль! Сердитый! Требовательный! «Певцом станет, – сказала медсестра, – оперным». Ну, и я опять в туман уплыла.
– Анастасия Борисовна, значит, вы на какое-то время покинули Варвару? – уточнила я.
– Все хорошо прошло, следовало Таню успокоить, – пожала плечами Белова. – В процессе ни на секунду не отвлеклась.
– Роман, а вы где находились? – обратилась я к мужчине.
– На работе, – поморщился тот. – Никогда бы не оставил Варю одну, сам хотел ее везти в медцентр. Сказал утром маме, что останусь дома – вдруг Варя рожать начнет. Мама засмеялась: «Дети любят показать родителям, что теперь у них начинается другая жизнь. Младенцы просятся на свет Божий или ночью, или под утро. И Варюше еще две недели ходить. Езжай спокойно по делам». И я отправился в Тверь. А в пятнадцать часов тетя Настя позвонила: «Рома, мы рожаем». Я обомлел. Как? Уже? Четырнадцать дней до нужной даты!