Объятия Реми были горячими и уютными, запах волос – приятным и сладким. Эбби прижалась к фэйри и положила голову ему на плечо. Хотелось чувствовать себя защищенной, и Реми давал ей это ощущение.
– Приехали, – сказал он вскоре, и Эбби посмотрела на дом. Кухонное окно было открыто, в нем виднелась миссис Маккензи, в этот час наверняка занятая приготовлением обеда. Будет неловко, если она увидит Эбби в таком виде. И сам факт того, что это ее волновало, немного радовал.
– Хочешь, я помогу? – неловко предложил Реми и, не выслушав ответа, выскочил из машины, обежал ее и распахнул дверцу. – Давай руку.
– Я сама.
Эбби выбралась из машины и пошла прямиком к крыльцу. Если бы она позволила Реми снова себя коснуться, то не смогла бы отпустить.
– Но ты ведь мне расскажешь? – бросил он ей в спину, и Эбби ускорила шаг, скрываясь за дверью.
Прижавшись к ней с той стороны, она едва смогла унять бешеное сердцебиение. С кухни слышались уютные звуки – звон посуды, журчание воды из крана. Эбби прижала руку к губам, но не помогло. Ее буквально раздирало на части. Если она срочно что-нибудь не сделает, то взорвется.
Она распахнула дверь и бросилась к Реми, все еще стоявшему у калитки, и крепко обняла за шею.
– Лерой…
Она уткнулась носом ему в шею, и он понятливо замолчал. Эбби позволила слезам свободно стекать по щекам, пока их все равно никто не видит. Если бы через них она могла выпустить и всю свою боль, но так не бывает. Она еще раз крепко сжала Реми в объятиях, а потом так же внезапно отстранилась и бегом вернулась в дом. Уже закрывая дверь, она услышала его крик:
– Я спасу тебя, Лерой! Слышишь? Я тебя спасу!
Это звучало глупо, он даже не знал толком, что произошло, но… Но Эбби ему верила. Ей больше некому было верить, и Реми стал единственным, кому она могла довериться.
Когда миссис Маккензи выглянула из кухни на стук двери, то уже никого не увидела.
Эбби поднялась наверх и заперлась в своей комнате, где все вдруг стало напоминать ей о Дэниэле, а в первую очередь – фоторамка на тумбочке. Эбби протянула руку убрать ее, но вдруг передумала. Дело не в фото и не в вещах, подаренных Дэниэлом или купленных ею для него. Дело в том, что он позволил ей поверить в свою смерть. Это самое страшное, что только можно было придумать.
Она прошлась по комнате, задернула шторы и случайно оказалась возле бельевого шкафа, в котором, она прекрасно помнила, пряталась самая важная для нее вещь и самая неприятная. Эбби раскрыла дверцы, опустилась на колени и достала большую белую картонную коробку. Под крышкой скрывались подвенечное платье и фата, и Эбби достала их. Дорогая ткань кипенно-белого цвета приятно холодила кожу, кружево шуршало, распрямляясь. Эбби медленно разделась, бросая детали одежды прямо на пол, и надела платье. Спустя два года оно стало ей велико, собиралось складками на талии, немного топорщилось в плечах. Она намеренно выбрала скромный фасон с длинными рукавами и кружевом, закрывающим тело от лифа сердечком до жемчужного ободка на шее. Жемчужные пуговицы украшали спину, длинный шлейф струился по полу. Эбби повернулась к зеркалу и закрепила на голове диадему с фатой, накинула белую вуаль на лицо.
Почти настоящая невеста. Только без жениха.
Ногти царапнули зеркальную поверхность. Как жаль, что нельзя выцарапать это изображение из зазеркалья и уничтожить раз и навсегда! Эбби со злостью сорвала с себя фату, скомкала и швырнула в стену. Рухнула на постель и свернулась калачиком, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Может, если она выплачется как следует, все пройдет.
Она уже засыпала, как в дверь постучали, кто-то позвал ее, спросил, все ли в порядке. Эбби не ответила, и стучать прекратили.
ebooksa