— Мисс Фанни! Я спросил вас, избегали ли вы меня?
— Я была занята.
— О да, я знаю об этом. Но я надеялся также, что вы используете это время, чтобы рассмотреть мое предложение. Ваш дядя обещал мне это.
— Правда! — глаза Фанни сердито блеснули. — Это неправильно, когда один человек ручается за мысли другого. По крайней мере этим каждый распоряжается лично.
— И эти такие личные мысли — были ли они хоть немного добры ко мне?
Было слишком поздно для просто вежливого ответа, слишком поздно, чтобы облечь категорический отказ в аккуратно подобранные слова. Этот человек был в состоянии понять только окончательный ответ.
— Мистер Барлоу, я дала вам свой ответ на озере. Я не такой человек, чтобы менять свое решение.
Их взгляды встретились. Его глаза посуровели, казалось, они сверкнули каким-то странным торжеством, как если бы он обращал разочарование в нечто, чем почти наслаждался. Но мистер Барлоу выглядел эгоцентричным человеком, способным скорее баловать себя, чем навлекать на себя страдание.
— Тогда, кажется, я зря потратил здесь время, — сказал он жестко. Затем добавил, почти задыхаясь: — Я сомневаюсь, что вы понимаете, что делаете. Вы — глупы, дитя мое! Ваш дядя никогда не простит вам этого.
На мгновение Фанни почувствовала раскаяние. Хэмиш Барлоу сделал ей самый большой комплимент, который мужчина в состоянии сделать женщине. Ей следовало бы лучше разбираться в людях. Но в этот момент она хотела только укрыться от его взгляда и от его прикосновения к ее руке. Она хотела бы никогда больше не видеть его. Она едва заметила его наглое замечание по поводу чувств дяди Эдгара. Она просто сказала:
— Едва ли это вас касается. Кроме того, вы преувеличиваете.
— Мисс Фанни, для чего, по-вашему, я приехал в Англию?
— Чтобы завершить дела Оливера Давенпорта.
— Именно.
— Возможно, также для того, чтобы найти жену?
— Возможно. — Казалось, он что-то обдумывал. — Вы увидите. Вы увидите. — Он добавил почти униженно: — Я хотел бы, чтобы вы могли хоть немного полюбить меня. Это было бы настолько проще для всех.
Фанни заставила себя произнести:
— Мне жаль. Я вижу, Маркус плачет. Вы извините меня?
— Конечно.
Они обнаружили, что остановились непосредственно рядом с леди Арабеллой, уютно устроившейся в своем кресле; ее единственной уступкой величию этого празднества был украшенный драгоценностями гребень в волосах.