Рамона тоже была невысокой и коренастой. Зато глаза у нее были большие и черные, как у овчарки, а голос – такой же мягкий, как хвост щенка. Как и хвост, он редко переставал вилять. Саймону это ничуть не мешало. Если она и была несносной болтуньей, то восполняла это тем, что не была несносным слушателем. Саймон же был одержим маниакальным желанием задавать вопросы. Однако он не просил у Рамоны ответов, потому что знал, что их у нее нет. Но то была не ее вина. Ответа на них не было ни у кого.
Болтая о всякой чепухе, Рамона разложила одеяло навахо, сделанное в Японии. Сама Рамона была сделана в Мемфисе (в том, что в Египте, а не в штате Теннесси), хотя ее родителями были балиец и кенийка.
Саймон был сделан во время медового месяца родителей на Мадагаскаре. Его отец был наполовину грек, наполовину ирландский еврей, а также музыкальный критик, который печатался под именем К. Кейн. Все думали, и не без оснований, что «К» означает Киллер. Он женился на красивой певице меццо-сопрано, индеанке из племени оджибве, которая выступала под сценическим именем Миннегага Лэнгтри.
В их брачную ночь сломался кондиционер, и они приписывали недостатки Саймона жуткой духоте, в которой тот был зачат. Саймон же объяснял их восемью месяцами жизни в искусственной пластмассовой матке-инкубаторе. Его мать не хотела портить фигуру, и поэтому его до срока вытащили из ее утробы и поместили в цилиндр, подсоединенный к машине. Саймону было понятно, почему его мать поступила так. Но он не мог простить ей того, что спустя какое-то время ее обуял безостановочный жор, и она набрала шестьдесят фунтов лишнего веса. Если она все равно разжирела, то почему не оставила его там, где ему надлежало быть?
Впрочем, в такой день было грешно размышлять о детских обидах. Небо было голубым, как вены младенца, ветерок приятно охлаждал воздух. К северу восстановленные пирамиды Хеопса и Хефрена свидетельствовали о том, что древние египтяне действительно знали толк в строительстве. На востоке, на другом берегу Нила, белые башни Каира с их телевизионными антеннами показывали небесам средние пальцы. Ничего, когда-нибудь их наглость им аукнется.
Внизу туристы и гости с далеких планет прохаживались среди киосков с хот-догами, пивом и сувенирами. В том числе и гигантские триподы с Арктура, презрительно насмехавшиеся над вещами, которые земляне называли древними. Их старейшим зданиям было по сто тысяч лет, и возведены они были на развалинах сооружений в два раза их старше. Земляне не слишком обижались, потому что арктуриане, усмехаясь, выглядели жутко комично, вертя, словно брелками для ключей, своими длинными гениталиями.
Земляне обижались лишь тогда, когда кто-то из арктуриан что-то хвалил. Обычно арктуриане поднимают одну из трех ног и разбрызгивают похвалин, который смердит, как гнилой лук. Многим землянам приходилось улыбаться и терпеть это, особенно государственным министрам. Но им за это полагался так называемый бонус.
Так что обычно минус уравновешивается плюсом.
Или так подумал Саймон Вагстафф в тот прекрасный день.
Он взял путеводитель и, потягивая вино, принялся его читать. В путеводителе говорилось, что сфинкса придумали египтяне. В их представлении это было существо с лицом человека и туловищем льва. С другой стороны, когда о сфинксе узнали греки, они превратили его в существо с головой женщины и туловищем львицы. У нее даже имелись женские груди, прекрасные белые конусы с розовыми наконечниками, которые наверняка отвлекали мужчин, когда им следовало думать об ответе на ее вопрос. Эдип проигнорировал эти препятствия на пути размышлений, что, возможно, говорит не в его пользу. Он был слегка странноват, женился на собственной матери и убил родного отца.
Он правильно ответил на вопрос сфинкса, но позднее это не избавило его от неприятностей.
А как насчет сексуальной жизни леди-сфинкса? Эта особа только и делала, что ошивалась на дороге, ведущей в греческие Фивы, откуда до египетских Фив и до сфинксов-мужчин ой как далеко.
Может, она была похожа на паучиху «черную вдову» и отдавалась мужчинам, прежде чем их сожрать? Нельзя сказать, что Саймон был слишком похотлив, но, как и все, постоянно думал о сексе.
Египетский сфинкс был огромен и стар, как мир. Греческого сфинкса отличал стиль. Египетский же являл собой монументальность и мужественность. Греческий олицетворял красоту и женственность. Только греки способны вылепить из приземленной материальности египтян нечто философское. Греки сделали своего сфинкса женщиной, потому что ей была ведома Тайна.
Но ей попался тот, кто смог ответить на ее вопросы. После чего она убила себя. Саймону не грозила опасность самоубийства.
На его вопросы никто не отвечал.
В его путеводителе говорилось, что лицо сфинкса предположительно являло собой портрет фараона Хефрена. Путеводитель, тот, что был в его заднем кармане, утверждал, что это лик бога Гора. Неважно, который из двух был прав. Восстановленный сфинкс теперь походил на знаменитую кинозвезду.
В путеводителе, который Саймон держал в руках, также говорилось, что сфинкс имел 189 футов в длину и 72 фута в высоту. В другом путеводителе, задне-карманном, было написано, что длина сфинкса – 172 фута, а высота – 66 футов.
Неужели одна из групп измерителей так безобразно отнеслась к своим обязанностям? Или же редактор путеводителя здорово закладывал за воротник? Или у наборщика возникли финансовые и семейные проблемы? Или кто-то злонамеренно включил в текст ложную информацию, чтобы просто подгадить людям?
– Да ты не слушаешь меня! – рассердилась Рамона.