Лицо под маской

Она смотрела на Уилла — своего красивого рыцаря в сияющих доспехах — и бесконечно радовалась тому, что у нее такая замечательная семья, даже если сейчас ее и раздражал муж. Остаток пути до дома она ехала, слушая легкий храп Уилла. Когда остановилась возле их уединенного коттеджа, он открыл глаза и посмотрел на нее.

— Прости.

— Не будь дураком. Я люблю тебя.

Альфи все еще крепко спал, поэтому Энни открыла переднюю дверь дома и вернулась, чтобы помочь Уиллу выйти из машины. Ему стало немного лучше, чем когда Джейк сажал его в машину. Обхватив за талию, она помогла ему войти в дом и подвела к огромному угловому дивану в гостиной. Уилл споткнулся, но она его удержала.

— Нам нужно раздеть тебя, Уилл. Ты испортишь свой китель, если заснешь в нем.

Он подмигнул ей.

— Любой предлог, чтобы увидеть меня голым — признайся, ты не можешь устоять передо мной.

Уилл завозился с пуговицами, но безуспешно. Энни ловко расстегнула их и стянула с него китель. Она стащила через голову его галстук и расстегнула рубашку. Он упал на диван и остался лежать.

Энни выбежала на улицу, чтобы занести Альфи в дом, закрыла за собой машину, а затем и входную дверь. Альфи все еще спал. Ей очень повезло, что он не проснулся, когда она переносила его из машины.

Она вернулась к Уиллу, который теперь громко храпел. Развязав шнурки, она стянула с него ботинки, а затем брюки. Его мускулистые, загорелые ноги хорошо смотрелись в одних белых боксерах. Несмотря на то, что на улице стоял теплый день, в доме гораздо прохладнее. Так было всегда, поэтому она побежала наверх за одеялом из свободной комнаты, и накинула его на Уилла. Альфи открыл глаза и начал плакать. Она взяла его на руки и стала укачивать.

— Ш-ш-ш, не разбуди папу. Пойдем, перекусим. Только я и ты…

Энни отнесла сына на кухню и усадила в детский стульчик. Покормив Альфи и сделав себе сэндвич и кружку кофе, она включила телевизор и увидела на экране заголовок новостей: «Тело найдено в доме на улице Руз, в Барроу-ин-Фернесс».

Камера переместилась на фасад свежевыкрашенного белого дома. Энни почувствовала, как у нее похолодела кровь, когда изображение увеличилось до ярко-синей входной двери с белыми горшками для растений по обе стороны, наполненными сиреневыми и фиолетовыми анютиными глазками. Кружка с кофе выскользнула из ее пальцев. Она разбилась вдребезги о барную стойку, расплескав повсюду горячую жидкость.

Энни приостановила трансляцию и посмотрела на беспорядок, который устроила, радуясь, что кофе попал на столешницу, а не на сына. Прошлой ночью ей приснился страшный сон про этот дом. Она ворочалась во сне, а потом проснулась в холодном поту, чувствуя себя больной и задыхающейся. Альфи начал плакать, что, в свою очередь, заставило ее забыть об этом до сих пор.

Конечно, это просто совпадение. Здесь наверняка сотни белых домов с синими дверями. «Но сколько из них имеют одинаковые горшки с растениями и цветами из твоего сна по обе стороны двери?» Убирая беспорядок, Энни задумалась о том, что все это значит. Через окно дом изнутри выглядел очень мило, в стиле «шебби шик», где все было белым с оттенками цвета. Это слегка походило на этот дом — ее дом — и она вздрогнула.

Энни оставила телевизор на паузе, не в силах смотреть, что там за ужасные подробности. Она не желала знать, а если не интересовалась, то это не должно иметь к ней никакого отношения, верно? Просто совпадение, и ничего больше. Энни проверила, надежно ли закрыты все двери и окна. Она собиралась уложить Альфи в кровать, а потом долго отмокать в горячей ванне. Ранняя ночь в одиночестве пойдет ей на пользу, если только Альфи проспит несколько часов. В последнее время он плохо укладывался спать, и она не знала, прорезываются ли у него зубы или это просто такой период. Она взяла его на руки и отнесла наверх, где положила в кроватку, а сама набрала ванну.

* * *

Уилл открыл один глаз и повернул голову, чтобы посмотреть, где находится, потому что не мог вспомнить. От этого движения он застонал. Голова раскалывалась, и от перемещения ее ему снова стало плохо. На минуту он запаниковал. В последний раз, когда он проснулся в таком состоянии, то чуть не потерял Энни. Тогда Уилл очнулся рядом с Лорой — одной из своих коллег — после пьяного загула. Энни нашла их вместе.

Он вытянул руки, радуясь, что рядом с ним никого нет. Грязно-серого света, проникавшего сквозь жалюзи, хватило, чтобы его глаза привыкли к окружающей обстановке. Он дома, на диване, слава богу. Уилл вспомнил похороны Стью. Он чувствовал себя чертовски виноватым за все случившееся. Он вернулся на поминки, где они с Дебс выпили по стакану виски в баре, оба признавая свою вину: Дебс — потому что Стью застал ее за изменой, а Уилл — потому что, придя вечером домой, обнаружил пьяного, разъяренного Стью, сидящим на его беременной жене.

Уилл задавался вопросом, злится ли на него Энни и как, черт возьми, ей удалось затащить его сюда, потому что сам он ничего не помнил, кроме виски в баре. Господи, он, должно быть, здорово надрался. Уилл поднял руку с одеяла и увидел, что его рубашка исчезла. Изо рта несло как из канализации. Ему нужна вода.

Заставив себя медленно сесть, он почувствовал, что его желудок забурчал. Он больше никогда не будет пить. Уилл встал и наткнулся на журнальный столик, ударившись голенью. Стакан с водой, который Энни оставила для него, опрокинулся, и он выругался, когда холодная жидкость потекла по его ногам и ступням. Держась за голову, Уилл добрался до кухни, где достал из холодильника бутылку воды и нашел три таблетки парацетамола.