– Хорошо, – не глядя, буркнула Серафима, ей не терпелось повторить эксперимент подруги.
Силы вернулись к Наденьке, и она, словно испуганный воробышек вылетела из комнаты.
Серафима старательно вглядывалась в зеркальную поверхность, но так ничего и не увидела. Отставив зеркало, Сима позвала подругу.
– Ну, что, видела? – спросила Наденька.
Подруга нахмурилась.
– Ничего я не видела. Да и ты не видела, ты все придумала.
– Не веришь? – обиделась Надя. – А я, правда, видела. У тебя просто чувства не такие тонкие, как у меня.
Серафима надулась.
–Мои-то чувства как раз нормальные, а вот ты истеричка, твоя мать говорит, у тебя руки потеют, потому что ты нервная. Вот тебе и мерещится всякая чушь, тоже мне жених ей привиделся, психическая, – крикнула она и побежала в прихожую. Сорвав с вешалки старое пальтецо, она всунула ноги в валенки и кинулась к выходу.
Глава 4. Завидный жених
1986 год. Москва.
Несмотря на свирепствующую метель, самолет из Италии благополучно приземлился в Шереметьево. Натянув капюшон куртки на голову, Альберт проворно сбежал с трапа. Он только что вернулся из заграничных гастролей.
Мать жила отдельно от сына, она не любила родовой особняк, и сколько сын не уговаривал переехать к нему, не соглашалась.
– Зря ты туда сынок перебрался, – с затаенным страхом крестилась она. – Нехорошая аура у него, смертью от него за версту несет.
Сын снисходительно посмеивался, но особенно не настаивал на ее переезде, все—таки ему без матери было жить вольготнее.
– Не верю я во все эти сказки, к тому же священник все уголки и закутки дома освятил, все вокруг святой водой окропил и с ладаном прошелся везде.
Белла Борисовна печально вздыхала и качала головой.
– Все равно ты меня не убедишь. Слишком много нехорошего связано с этим домом, нельзя в нем жить, тем более тебе его под музей дали, живи здесь.
Муж матери Загоруйко Казимир Иванович, моложавый мужчина с военной выправкой подхватывал.
– Я еще понимаю, сделать музей или театр, а вот жить – там не стоит.