– Передай Дэну, что я очень сожалею о его собаке.
По лицу Дэна Трейси решила, что Рекс умер. Дэн сидел в прихожей, уперев локти в колени и положив подбородок на ладони. Шерлок лежал перед ним на полу, положив голову на лапы и глядя из-под нахмуренных бровей.
– Ты что-нибудь слышал? – спросила Трейси.
Дэн покачал головой.
– Приезжал Каллоуэй. Он собирается поспрашивать, посмотреть, не проговорится ли кто-нибудь. И пришлет людей заколотить окно.
Дэн не отвечал.
– Хочешь кофе? – спросила Трейси
– Нет.
Она села на стул рядом с ним. Через минуту она взяла его за руку.
– Дэн, мне очень жаль. Не знаю, что сказать. Мне не следовало втягивать тебя в это. Это было нечестно по отношению к тебе.
О’Лири уставился в пол, словно обдумывая ее слова. Наконец он повернул голову и сказал:
– Я занимаюсь этим, потому что подруга детства попросила меня взглянуть и то, что я увидел, было непонятно. Я занимаюсь этим, поскольку мне кажется, что посадили невинного человека, и если это так, то убийца избежал наказания. И я занимаюсь этим, потому что решил снова жить здесь. Это снова мой дом, Трейси, хорошо это или плохо, а когда-то это было хорошо, верно?
– Да, было, – ответила она, вспомнив, что Каллоуэй и Деанджело говорили примерно то же.
– Я не пытаюсь вернуть то, что было в детстве. Знаю, что это было давно, но, может быть… – Он выдохнул. – Не знаю.
Трейси не стала его подталкивать. Они посидели молча.
Через сорок пять минут после того, как Рекса внесли, открылась внутренняя дверь слева от стойки регистратуры, и вышел ветеринар. Высокий и худой, он выглядел лет на семнадцать, и Трейси ощутила себя старой. Они с Дэном встали. Шерлок встал к ноге хозяина.
– Там ваша собака, мистер О’Лири.
– Он поправится?
– Все не так страшно, как кажется. Дробь нанесла раны, но по большей части не проникла внутрь – отчасти из-за чертовски мощной мускулатуры.
С облегченным вздохом Дэн снял очки и потер переносицу. Его голос дрожал, когда он сказал: