– Мы у Дуная! Бог нас спас! – воскликнул Петрек, который прибежал к лежащему на земле Грегору и принёс кусок хлеба, где-то выпрошенный или выкраденный.
После долгого голода этот сухой хлеб показался самой вкусной едой. Грегор постепенно восстановил сознание. Они лежали среди мокрых зарослей, неподалёку был слышен шум реки.
Затем с берега её послышался стон. Испуганный Петрек вскочил и насторожил уши. Магистр также пытался подняться.
– Это человеческий голос! – воскликнул он. – Нужно идти на помощь.
Перепуганный слуга напрасно старался его задержать, чтобы не подвергал себя опасности и не выдал себя. Всё отчётливей доходящие стоны не дали выдержать Грегору, который, оттолкнув Петрка, шатающимся шагом отправился в за росли у реки.
Постоянно повторяющиеся стоны всё более слабеющим голосом вели его к себе. Раздвинув густые ветки, Грегор поглядел и остановился как вкопанный.
В кровавой луже лежал раненый человек в потёртой и рваной одежде, дрожа последними усилиями жизни.
Уже частью оцепенелое лицо, покрытое кровью, не позволяло разглядеть черт.
Грегор осторожно приблизился, опустился на колени и, склонившись над несчастным, крикнул от удивления и ужаса.
Он узнал в нём умирающего кардинала Цезарини.
Умирающий открыл глаза, поглядел и вытянул к нему руку, но та бессильно упала[3].
– Это вы? – воскликнул, заламывая руки, Грегор.
Слабым, едва слышным голосом Цезарини забормотал:
– Это я, помогите мне. Мы с Гуниады уехали после битвы… Я сидел в лодке, чтобы переправиться через Дунай… Перевозчик… моё золото… ударил меня веслом и бросил в воду.
У него уже не было сил говорить.
Грегор начал громко читать заупокойную молитву, которую Цезарини, двигая губами, казалось, повторял.
– Да простит вас Бог, – добавил он в конце, – потому что вы были виновником всех наших несчастий, а если король, герой наш, пал жертвой… А! Нет для вас прощения. Вы его убили!
Из груди кардинала вырвался слабый крик, скорее стон, и с ним вышло последнее дыхание.
Это были страшные дни, когда один за другим начали прибывать с поля боя несчастные выжившие, которым жизнь была почти не в радость, с такой болью несли воспоминание об ужасном поражении. Каждый приносил какую-нибудь новость, историю, слух, никто не мог рассказать ни что стало с королём, ни с теми рыцарями, которые исчезли вместе с ним.
Грегор из Санока лежал, поверженный болезнью, без желания жить… не смея подумать о возвращении в Польшу, и что бы он ответил бедной матери, которая спросила бы его: «Что сделал ты с моим сыном?»
ebooksa